У Рамбама (рабби Моше бен Маймон) был энциклопедический ум - феноменально

развитый, рациональный, исключительно логичный и не выносящий путаницы.

Можно сказать, что он весь традиционный иудаизм, теоретический и

практический, привел в порядок. Еще до приезда в Египет Рамбам начал

составлять на арабском языке свой блестящий комментарий к Мишне,

отличающийся ясностью мысли и четким показом практических моментов вместе

с их теоретической базой. Талмудическая ученость казалась ему

недостаточной, современному еврею нужно было новое практическое пособие; в

его "Мишне Тора" ("Повторение Закона") вся масса традиционного учения была

изложена в методическом и логическом порядке на чистейшем иврите. В то

время широко распространилось мнение о том, что иудаизм, как система,

устарел. В своем "Путеводителе заблудших" ("Море невухим") Рамбам изложил

философию иудаизма, подведя под нее совершенно рациональный базис,

примирив ее с модной философией века и представив некоторые очевидные

несовершенства Библии в новой перспективе, которая казалась ему верной.

Это был его важнейший труд, заложивший основу новой еврейской философии.

Возможно, не все детали сохраняют сейчас свое значение, но сам подход и

манера, в которой этот труд анализирует сложные моменты, навсегда

останутся образцовыми.

Безграничное восхищение великим египетским ученым не было всеобщим.

Кое-кто опасался, что его "Мишне Тора", написанная явно для простых людей,

окажется, в конце концов, роковой приманкой для людей образованных и

отвлечет их от Талмуда. Кроме того, в ней были пропуски, частью

преднамеренные, частью нечаянные, которые привлекли внимание ученых.

Кое-что из его учения казалось не вполне ортодоксальным. Его "Путеводитель

заблудших" вызвал резкую критику за отказ от буквального понимания

библейского антропоморфизма, за интеллектуализацию дара пророчества, за

рациональное объяснение всех библейских заповедей, за истолкование культа

жертвоприношения как уступки идолопоклонническим склонностям. Еще до

смерти Рамбама над его головой начали собираться тучи. Как только он умер,

разразилась гроза, продолжавшаяся - с перерывами - несколько поколений. В

спорах чувствовалась невиданная дотоле желчность. Знаменитые раввины

предавали друг друга проклятью, обращались за помощью к светским властям.

Ожесточение достигло высшей точки в 1239 году, когда работы Моисея бен

Маймона были выданы недавно возникшему доминиканскому ордену как вредные

для веры, и доминиканцы предали их огню. Разногласия продолжались и позже,

но евреи были так потрясены этим событием, что нападки на Рамбама стихли,

и с тех пор репутация "второго Моисея" была в безопасности.

6. Центром всех этих споров был Прованс, район, лежавший вдоль

Средиземноморского побережья к северу от Пиренеев, с точки зрения

географической, духовной и языковой являющийся мостом между Францией и

Испанией. Правда, Прованс находился вне сферы культурной жизни Северной

Франции и Германии и по своим гуманистическим и литературным интересам

приближался скорее к южным соседям. Но роль Прованса в истории еврейской

литературы была совершенно особой. Очень большая часть литературы этого

периода была написана не на иврите, а на арабском - международном языке

культуры тогдашнего Средиземноморья. Она смогла стать доступной массам

еврейства лишь в переводах. Важнейшие переводы были выполнены в Провансе,

преимущественно членами семьи Ибн Тиббона, бежавшей сюда от преследований

в Испании. Часто переводчикам приходилось выдумывать новые слова; их стиль

иногда был шероховатым; но они оказали огромную услугу еврейской культуре.

Они переводили также с арабского языка на иврит для своих единоверцев

многочисленные классические философские труды древних и современных

еврейских авторов как оригинальные произведения (например, Аверроэса), так

и переводные (произведения Аристотеля). Известна еще одна семья прованских

переводчиков и ученых - семья Кимхи. Давид Кимхи (ум. в 1235 г.) играл

заметную роль среди либералов в спорах о трудах Маймонида. Он составил

грамматику иврита, по которой учились многие поколения христианских

ученых, а также комментарий к Библии, уступавший в глазах евреев только

комментарию Раши и оказавший большое влияние на христианскую мысль эпохи

реформизма.

Позднее разные еврейские ученые под покровительством императора Священной

Римской империи Фредерика III, правителя Неаполя и Прованса Роберта

Анжуйского и короля Кастилии Альфонса Мудрого выполнили целую серию

переводов при дворах этих монархов. Таким образом философские и научные

сокровища древней Греции вновь начали проникать в европейский мир, неся с

собой то оживление интереса к возрождению культуры, кульминацией которого

явился Ренессанс.