В это время в Голландии жил раввин-мистик, марран по происхождению, Менаше

бен Израэль (1604-1657 гг.), чьи многочисленные, но неглубокие труды

завоевали ему славу в христианском мире. После длительного размышления он

пришел к мнению, что поселение евреев в Англии является необходимым

предварительным условием пришествия Мессии, которого ожидает все

человечество. Кромвель установил с ним связь. Спустя некоторое время

Менаше был приглашен в Лондон на переговоры. В конце 1655 года в Уайтхолле

была созвана большая конференция государственных деятелей, юристов и

теологов, чтобы обсудить этот вопрос со всех сторон. Правда, обсуждение ни

к чему не привело, но симпатии правительства были достаточно очевидны, и

лондонские марраны сбросили с себя маску. Их положение все еще было в

высшей степени неуверенное. Власти не дали марранам разрешения на

поселение, но смотрели на их приезд сквозь пальцы. Это был типично

английский компромисс, непоследовательный, нелогичный, но неожиданно

удовлетворительный для обеих сторон. (Недавно было обнаружено, что решение

государственного совета от 25 июня 1965 года, позволявшее открыть в

Лондоне синагогу, было таинственным образом изъято из протоколов,

очевидно, каким-то врагом евреев).

В то же время поселения марранов возникли во французских портах Бордо и

Вайонна. Страна была католической и официально поддерживала политику,

проводимую в Испании и Португалии. Открыто евреи селиться во Франции не

могли. Но марраны могли въезжать в страну беспрепятственно, пока они

продолжали называть себя христианами. Особого надзора за их поведением не

было. Лишь около 1730 года эта пустая формальность, просуществовавшая два

столетия, была отменена, и "новые христиане" южной Франции были наконец

официально признаны евреями. С колониями на Атлантическом побережье были

тесно связаны марранские общины вольных портов Пизы и Ливорно,

единственных мест в Италии, где никогда не была введена система гетто и

где евреи могли чувствовать себя полноценными людьми. В заморских

владениях Голландии и Англии, особенно на островах Вест-Индии, тоже

выросло небольшое ядро будущих общин.

3. В эти-то места и направился в первую очередь поток марранов в начале

XVII века. Вряд ли была хоть одна профессия, в которой марраны не были бы

представлены. Они были учеными, учителями, писателями, священниками,

монахами, врачами, ремесленниками, торговцами, солдатами, поэтами,

государственными деятелями. Кое-кто из них был возведен в дворянство.

Испанские и португальские монархи не стеснялись посылать в качестве своих

представителей в Нидерланды или в Гамбург сомнительных христиан. Члены

этой марранской диаспоры явились первыми современными евреями в самом

подлинном смысле этого слова.

Эти поселения, ответвления которых распространились от Индии до Америки,

имели со всех точек зрения чрезвычайное значение. Они играли очень важную

роль в экономике. В начале XVII века они представляли собой сплоченную

группу, не имевшую себе равных в истории. Марраны контролировали

значительную часть западноевропейской торговли. В их руках находилась

почти вся торговля кораллами, сахаром, табаком и прочими колониальными

товарами. С середины XVII века евреи испанского и португальского

происхождения стали заметными фигурами на каждой крупной бирже. Они

участвовали в создании больших национальных банков. Перемещение центра

мировой торговли из южной в северную Европу в немалой степени связано с

последствиями, вызванными деятельностью инквизиции.

В еврейской жизни тоже очень заметно было влияние марранов. Те, кто

влились в уже существовавшие общины, полностью ассимилировались ими, те

же, которые пришли на новые земли и основали свои собственные общины,

находились в ином положении. Вначале местное население принимало их как

чужих, но их не изгоняли, поскольку они оказались не папистами, а евреями.

Смешно было бы создавать гетто, чтобы изолировать людей, общество и мнение

которых ценили мудрейшие и благороднейшие в стране, или отмечать знаком

позора тех, кто возглавлял интеллектуальный и коммерческий мир своего

времени. Правда, предоставить им полное гражданство было немыслимо. Но

если те "права", которыми пользовались до сих пор евреи, лишь подчеркивали

их рабское положение, то ограничения, наложенные на марранов, служили

исключением, подтверждающим правило полной свободы. Обстоятельства

расселения марранов являются, таким образом, ключом к пониманию того

удивительного парадокса, что такие страны Европы, как Англия и Голландия,

где условия для евреев до того были самые неблагоприятные и где изгнания

были наиболее строгими, первые начали проявлять к евреям полную терпимость.

Вслед за марранами появились евреи из других стран, внешне менее

привлекательные, которые автоматически стали пользоваться теми

привилегиями, которых добились их блестящие предшественники. Почти сразу

после появления в Амстердаме марранов туда направился поток эмигрантов из

Германии; к середине XVII века там уже была организована еврейская община.

Ответвления ее вскоре возникли у в других крупных городах Нидерландов, и

они заняли ведущее .положение в голландском еврействе если не по

богатству, то по численности. Возникновение ашкеназийской общины в Лондоне

датируется девяностыми годами XVII века, после чего она начала

феноменально быстро расти. Таким образом, именно благодаря марранам

Западная Европа оказалась открыта для еврейскскогоо переселения, и

возникшие в этот период еврейские общины нового типа стали служить ядрам к

образцом и в новое время, которое уже стаяло на пороге.