Но все это было несущественно. Во всей стране вряд ли можно было найти

город или деревню, где немецкие солдаты не убивали бы в этот период евреев

- иногда в фантастическом количестве. Пищевой рацион, назначенный позднее

евреям, был едва достаточен для поддержания жизни. Он составлял лишь

половину того, что получали поляки и четверть того, что получали тевтоны.

Вскоре после завоевания страны было введено ношение знака позора, чтобы

отличать евреев от неевреев, как предписывалось в средние века, но никогда

не практиковалось в Европе со времени Французской революции. В следующем

году было восстановлено гетто как формальный, юридически оформленный

институт. Самым большим из них с населением вначале свыше 350 тысяч

человек было Варшавское гетто, организованное осенью 1940 года. Оно было

окружено высокой бетонной стеной с несколькими массивными воротами -

мрачный город внутри города; такое же огражденное стенами гетто было в

Лодзи. В десятках других городов были отдельные районы с проволочными

заграждениями, по которым проходил электрический ток. В средние века выход

из еврейского квартала разрешался в дневное время, теперь же это было

совершенно запрещено и грозило смертью при повторном нарушении. Потом

оказалось, что гетто было лишь временным мероприятием на пути к

поголовному уничтожению евреев.

Поразительные военные успехи Германии в 1940-1941 гг. сделали нацистское

правительство совершенно безразличным к тому, что осталось от

общественного мнения. Насилия становились все более жестокими,

распространяясь из Польши по всей Европе. В оккупированных странах

руководители антисемитской пропаганды, проводившейся в последние годы,

предстали после германского вторжения в своем подлинном обличье - как

предатели, которые из раболепия перед немцами делали все возможное, чтобы

ослабить сопротивление рейху и подорвать моральный дух общества. Затем им

передали власть над беззащитным населением. Отныне эмансипация,

достигнутая в XIX веке, была уничтожена, вводились Нюрнбергские или

подобные им законы, налагались коллективные штрафы, еврейские предприятия

и состояния подвергались конфискациям, в школах вводилось преподавание

расовой теории, антисемитская деятельность принималась за показатель

лояльности по отношению к новому порядку в Европе. Таким образом была

подготовлена почва для царства террора под непосредственным руководством

нацистов. Повсюду следовали в основном одному образцу. Беспорядочные

насилия во время вторжения сменялись периодом угнетения, ограниченного

определенными рамками, во время которого, казалось, имелись какие-то

перспективы восстановления упорядоченного существования, затем тиски

постепенно сжимались.

Обязательное ношение еврейского знака позора, обычно в форме нарукавной

повязки или заплаты традиционного желтого цвета в виде шестиконечной

звезды и словом "еврей", стало повсеместным в оккупированной Европе. Оно

распространилось на Германию и Бывшую Чехословакию в сентябре 1941 года,

яа Францию и другие западные страны - летом следующего года. Как и в

Восточной Еароае, евреям в других районах рейха выдавались специальные

продуктовые карточки, обеспечивавшие питание в размерах, значительно

меньших уровня, необходимого для поддержания жизни. Еще ужаснее были

депортации евреев из многих городов и районов в концентрационные лагеря.

Все это превратило жизнь в непрерывный кошмар.

Тем временем германским правительством овладела идея концентрации евреев в

специальные резервации в Восточной Европе, которая рассматривалась им

теперь как зона, куда следует отправить всех евреев, независимо от места

жительства их предков. В октябре 1041 года начались депортации из

Германии, затем и из других захваченных ею стран. В течение марта

следующего года были изданы приказы об увеличении депортации до 100 тысяч

человек в месяц. Таким образок "еврейский вопрос" был бы решен в очень

короткое время, раз и навсегда. Всюду, где господствовала германская

власть, производились облавы на евреев с целью высылки, причем им не

разрешалось брать с собой ничего, кроме узелка самых необходимых вещей. Со

всех концов по железным дорогам, ведущим в Восточную Европу, с грохотом

катились товарные поезда, набитые несчастными людьми, - летом, в удушливый

зной, зимой в беспощадные морозы. Очень часто такое путешествие само по

себе равнялось смертному приговору. Однако те, кто погиб в дороге, были

счастливее тех, которые сотнями тысяч погибали в лагерях смерти.

Вскоре план еврейской резервации был отброшен и принята новая, невероятная

идея. Летом 1941 года был разработан план "окончательного решения"

еврейского вопроса в Европе путем полного уничтожения евреев; в январе

следующего года этот процесс был начат под руководством специального

отдела гестапо - германской тайной полиции. В течение следующих нескольких

месяцев в свободный мир стали проникать сведения об ужасах лагерей смерти

в Майданеке, Бельзеце, Треблинке, Освенциме (Аушвице) и других местах, в

которых евреев из Польши и других стран Европы уничтожали десятками и

сотнями тысяч пулями, ядами, голодом и, главным образом, с помощью

отравляющего газа. Человеческий разум едва способен постичь масштаб и

бессердечную обдуманность жесто-костей, которые творились в двадцатом веке

руками якобы цивилизованных человеческих существ; никакой письменный

отчет, в каких бы осторожных выражениях он бы ни был составлен, не может

показаться хоть сколько-нибудь правдоподобным. Подсчитано, что только за 2

последних года в двух лагерях смерти Освенциме и соседнем Бжезинке

(Биркенау) было уничтожено более миллиона 750 тысяч евреев из разных

стран, а в Майданеке - около полутора миллионов. Согласно сообщениям,

благочестивые хасиды и Галиции озадачили своих убийц тем, что встретили

смерть пляской - в знак полной покорности Божьей воле.

Когда нацисты были изгнаны из Польши, ужасы были перенесены в

концентрационные лагеря в Германии - в Дахау, Берген-Бельзен, Бухенвальд,

которые приобрели зловещую известность во всем цивилизованном мире. Здес^"

огромные скопления евреев и неевреев содержались в условиях, превращавших

смерть от голода или в газовой камере в счастливое избавление. В мае 1942

года "парламент" Словакии принял закон об изгнании всех евреев, и вскоре

75 тысяч были отправлены в Польшу на смерть. В июле того же года во

Франции была проведена большая облава, и 28 тысяч евреев - мужчин, женщин

и детей из одного только Парижа было собрано в концентрационных лагерях

для депортации в Польшу. Всего около 120 тысяч евреев было депортировано

из этой страны, где впервые в Европе были провозглашены права евреев. Не

более пяти тысяч из них вернулись. Горстка почти совершенно

ассимилированных евреев Норвегии, которых никакой полет фантазии не мог бы

представить в качестве "проблемы" или даже источника какого-то

беспокойства, подверглась нападкам предателя Вид-куна Квислинга с

энергией, которая была бы смехотворной, если бы ее последствия не были

столь трагичны: все евреи, оставшиеся в стране, были арестованы и

депортированы.

Многовековое спокойствие евреев в Голландии и общая симпатия голландского

населения к ним не смогли стать защитой: все евреи, кв-торых удалось

выследить, были выловлены и разделили судьбу своих братьев; лишь горстка

их выжила. В Амстердаме неповрежденной осталась только португальская

синагога, и, несмотря на иное историческое прошлое, ее члены погибли

вместе со всеми единоверцами. Из Бельгии было депортировано по меньшей

мере 30 тысяч евреев из 80 тысяч, Венгрия, пока она оставалась независимой

союзницей Германии, сохраняла некоторое подобие гуманности в проведении

своей антисемитской политики, по крайней мере, в отношении евреев -

уроженцев Венгрии. Проживавшие же там польские евреи были безжалостно

отправлены в лагеря смерти. Но когда в октябре 1В44 года было создано

марионеточное правительство "Скрещенных стрел", венгерские евреи разделили

общую судьбу. В Будапеште был организован большой погром, и были

депортированны десятки тысяч. К счастью, гибель рейха наступила до того,

как катастрофа стала всеобщей.