Страница 39 из 124
3. В середине пятого века н. э. условия жизни месопотамского "изгнания"
резко изменились к худшему. Вековые религиозные предрассудки нашли свое
выражение в целом ряде преследований. Апогей наступил в шестом веке, когда
персидский правитель Кобад принял новую веру, которая, по словам ее
врагов, требовала общности не только имущества, но и жен. В конце концов,
экзиларх Зутра II поднял вооруженное восстание. В течение семи лет ему
удалось с помощью как еврейского, так и части нееврейского населения
удерживать район вокруг Махозы. Затем он был разбит численно
превосходившими персами и распят на мосту в своем родном городе (520 г.).
Его сын Зутра III, родившийся в день смерти отца, был увезен а Палестину,
где ради него была сделана попытка возродить пост патриарха - главы
Сангедрина. Евреи Месопотамии никогда уже не смогли достичь того
процветания и влияния, которое они имели до этих трагических событий, хотя
при последних персидских правителях положение несколько улучшилось. Однако
точные детали этих перипетий мало существенны. Того немногого, что мы
знаем, достаточно, чтобы судить о процветавшей, хорошо организованной
жизни евреев в Вавилонии в первые века христианской эры. Их насчитывалось
сотни тысяч, возможно даже миллионы. Ко времени упразднения Сангедрина
еврейское население Месопотамии равнялось, а может быть и превосходило
численностью еврейское население Палестины. Помимо всего, в Месопотамии
возникла уникальная интеллектуальная жизнь, продукт которой в дальнейшей
оказывал постоянное влияние на быт и мышление всего еврейского народа.
XII. СОЗДАНИЕ ТАЛМУДА
I. Характерной чертой еврейской истории периода Первого Храма были
пророки, а характерным памятником эпохи была Библия. В период Второго
Храма и позже, когда евреи были оторваны от земли, с которой они были
прежде теснейшим образом связаны, характерной чертой стали раввины, а
литературным памятником эпохи явился Талмуд.
Одно было логическим и естественным следствием другого. Коль скоро у
евреев появился писаный текст, содержащий историю народа, и моральное
учение, которым должны были руководствоваться в повседневной жизни - свод
законов и религиозных обрядов, - то следующим шагом было возникновение
прослойки учителей. С одной стороны, они объясняли священные тексты; с
другой стороны, они выносили решения по всяким делам, с которыми к ним
обращались люди. Как мы видели, задолго до разрушения Иерусалима учителя
Закона - раввины - начали занимать видное место в национальной жизни.
Легенда связывает их с последним из пророков и считает Шимона
Справедливого, первосвященника времен Александра Македонского, первым а
ряду раввинов. Судя по Новому Завету, даже в период Ирода раввины
пользовались огромным уважением. Такие выдающиеся раввины, как Гиллель и
Шаммай, прославились в народе.
Падение Иерусалима смело аристократию и священничество. Остались одни лишь
ученые; и благодаря политике рабби Иоханана бен Заккаи ученые стали играть
ведущую роль в делах еврейского народа в течение многих веков.
Национальный идеал отныне воплощался не в священнике, воине или
земледельце, а в ученом; аристократизм определялся ученостью, а не
семейным богатством.
Трагическое восстание Вар-Кохбы и его безжалостное подавление едва не
явились фатальными для интеллектуальной жизни Палестины. Роль, которую
играли в восстании рабби Акива и другие ученые, была столь велика, что
римские власти попытались полностью задавить школы. Ценой своей жизни Иуда
бен Вава продолжил традицию, тайно посвятив в раввинский сан лучших
учеников Акивы после гибели их учителя. Старая жизнь постепенно
восстановилась в Галилее под руководством крупных ученых, вроде рабби
Меира, зарабатывавшего себе на жизнь в качестве писца, или Шимона бен
Иохаи, которого позже стали считать основателем еврейского мистицизма.
До сих пор учение раввинов опиралось на единственный писаный текст -
Библию. Однако вокруг нее уже выросла значительная устная традиция.
Никаким писаным сводом нельзя исчерпать все случаи жизни, всегда возникали
вопросы и затруднения, касавшиеся того или иного момента, по которому не
было четкого указания в Торе. Юридические споры по хозяйственным и брачным
делам, относительно которых Писание молчало, ежедневно рассматривались в
судах. Более того, было логично понимать библейские указания в некоторых
случаях расширенно, как говорили, "городить ограду вокруг закона", чтобы
кто-либо случайно не нарушил его. Главное заключалось не в том, что
человек обязан делать, а чего делать нельзя. Суть заключалась скорее в
том, что человеку следует делать и чего не следует делать, если он хочет
во всем следовать Торе; это скорее был свод жизненных норм, чем законов.
Постепенно возникли различные правила и интерпретации к Священному
Писанию; самая важная система таких правил была составлена рабби Ишмаэлем,
современником Акивы.
|