|
Страница 37 из 134
Однако было бы анахронизмом вешать на практику ортодоксального иудаизма ярлык «сексизма». Его положения могут считаться «сексистскими» теми, кто с ними не согласен, но в основе своей разграничивание общественной роли мужчины и частной роли женщины, и та и другая религиозные, ни в коем случае не имело своей целью выразить идею о более низком положении женщины. Точно так же не ставится вопрос, должны ли женщины работать. Средняя женщина ультраортодоксального течения, как мы уже указывали, работает, хотя и не обязана, и вряд ли работает, если дети еще маленькие. Более того, еще с раввинистичес- ких времен сохранилась гордая традиция: женщи- на-кормилец дает возможность мужу учить Тору. Вся проблема здесь в том, что упор у евреев делается на брак и деторождение. Если понимать это как раввинистические обязанности, в этом случае брак и дети — это основной смысл жизни женщины. Если же принять совершенно другую отправную точку, которая основывается на том, что для мужчин и женщин доступны не просто равные религиозные роли, но идентичные, тогда позиция ортодоксального иудаизма ошибочна.
Реальная напряженность существует для женщин ортодоксального направления, которые чтят не только Галаху, но и обычаи («так делали родители»), и в то же время они чувствуют себя лишенными участия в жизни синагоги, когда значение их частной роли только усилилось бы, а вовсе не умалилось. Их больше не устраивает довод, что в любом случае религиозная роль женщины в иудаизме более важна, чем роль мужчины, потому что дом — это место, куда переносятся все ценности еврейской нации и где выполняются многие обряды. Серьезная дилемма действительно существует и не ограничивается в ключевых моментах только женщинами. Она подразумевает все, что касается времени и приоритетов. Древние раввины, возможно, очень тонко чувствовали смысл этой дилеммы, когда освобождали женщин от выполнения повелительных заповедей. Если дом является необходимым источником образования евреев, не угрожает ли участие женщин в других общественных обязанностях самой личности еврея? Некоторые считают, что угрожает. Так, Блу Гринберг, которая признает разницу в положении женщины, у которой есть маленькие дети, и женщины, у которой их нет, говорит:
«Благодаря освобождению матери маленьких детей от обязанностей... достигается следующее: галахически (по Закону) это ослабит многоголосые страхи, что тфилла (молитва) помешает выполнению семейных обязанностей. Еще более важно то, что такое освобождение перестанет осуществляться строго по признаку пола и, соответственно, быть чем-то негативным для женщин, как это имеет место сейчас, и приобретет позитивную окраску. Освобождение молодых матерей от повелительных мицвот станет тонким и одновременно мощным заявлением о святости воспитания детей и, возможно, по прошествии довольно многих критических лет возьмет верх над мицвой молитвы» («О женщинах и иудаизме», Jewish Publication Society of America, 1981).
И X. X. Донин:
«Именно женщина, как правило, определяет духовный характер дома. Именно мать чаще всего призывают ответить на каждодневные вопросы ее дети. Именно степень материнской веры, сила ее ценностей и убеждений играет решающую роль в формировании духовного характера следующих поколений» («Воспитать еврейского ребенка», Basic Books, 1977).
Последний абзац, однако, может привести кого-то к совершенно противоположным выводам. Реформизм полагает, что ответ заключается в том, что он позволяет каждой женщине решать, как она и ее семья, если она у нее есть, могут укрепить веру.
|
РЕЛИГИИ МИРА. ИУДАИЗМ
