В нашумевшей истории с протестами по поводу Налогового кодекса и реакцией на них властей мало кто обратил внимание на одну, на первый взгляд, незначительную деталь. Как известно, накануне нового года, 28 декабря, Шевченковский районный суд вынес решение о заключении под стражу трех активистов, которым инкриминируется порча покрытия Майдана во время установки палаток, т.е. «умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, причинившее ущерб в крупных размерах по предварительному сговору группы лиц». Странность заключалась в том, что арестованные не были организаторами или лидерами протестов.

По словам координатора «предпринимательского Майдана» Александра Данилюка, «они лишь несколько раз приходили в городок, приносили еду, помогали». Если добавить, что один из арестованных, Игорь Гаркавенко, ранее судим, то ситуация несколько прояснится, а вспомнив, за что именно он сидел, станет понятным и отношение всей этой истории к еврейской общине. Дело в том, что Гаркавенко, пророссийский экстремист из Харькова, в 1998 г. был осужден за серию поджогов, совершенных вместе с сообщниками. С помощью «коктейлей Молотова» они подожгли офисы ряда украинских патриотических и националистических организаций, типа «Просвиты» и УНА.

Среди объектов поджогов был и Израильский культурный центр (по мнению Гаркавенко, «значительной части народа известна роль государства Израиль, тем более родственных ему элит, в тех бедственных процессах, которые переживают сейчас народы бывшего Советского Союза»). Выйдя на свободу в конце 2000-х гг., поджигатель несколько пересмотрел свой антиукраинский радикализм, но от антисемитизма не отказался. В частности, Гаркавенко активно участвовал в избирательной кампании Сергея Ратушняка — именно он «дирижировал» памятным многим митингом перед израильским посольством в Киеве год назад. 

Как бы мало ни был мне симпатичен конкретный антисемит, обстоятельства заключения Гаркавенко под стражу в связи с майданными протестами вызывают сомнения. Конечно, то, что под руку правоохранителям попался именно он, могло быть простой случайностью — в конце концов, вдруг этот персонаж действительно повредил  злосчастные плиты. Но складывается впечатление, что бывшего поджигателя «закрыли» именно в силу его бекграунда. Не удивлюсь, если в ходе судебного процесса дело будет представлено так, будто актив протестующих против Налогового кодекса мало того, что уголовники, так еще и «фашисты», и антисемиты (как это было и в 2001-м, когда ответственными за беспорядки 9 марта были «назначены» УНСОвцы). Кроме того, в последние месяцы отмечены и другие случаи неожиданного осуждения ранее замеченных в акциях протестов радикалов, например, три месяца назад (накануне местных выборов) в Крыму в отношении Данияла Аметова, религиозного радикала и одного из лидеров крымскотатарских земельных протестов, был вынесен приговор с довольно сомнительной доказательной базой. Дело, однако, не ограничивается маргиналами всех мастей, вспомним хотя бы о явно фальсифицированном деле, обвиняемым по которому проходит известный винницкий правозащитник Дмитрий Гройсман.

Как бы то ни было, но тенденция к «закручиванию гаек» дошла и до маргинальных и радикальных сегментов общественно-политического спектра. И я не уверен, что это положительная тенденция, если люди, как бы ни относиться к их позиции, отправляются на нары по обвинениям с сомнительной доказательной базой. И уж тем более следует противодействовать правовому произволу, если речь идет о явной фальсификации дел в отношении правозащитников или оппозиционных политиков.

Вячеслав Лихачев