— Алле...
— Это Биби (премьер-министр Биньямин Нетаниягу, — прим. ред.)?
— Да. А кто это?
— Махмуд.
— Махмуд? Что за Махмуд?
— Аббас. Махмуд Аббас (президент Палестинской автономии, — прим. ред.). Ты меня помнишь? Мы должны были встречаться каждый…

— Абу-Мазен? Приветик, дорогой абу-мазаный. Ну, как ты там?.. — У меня все в порядке, иншалла. — Махмудик, я так рад, что ты мне позвонил. Я уже собирался было сам это сделать, но ты же знаешь, как иногда бываешь занят... Тут столько дел. Сегодня — мой первый свободный день за долгое время, и ты знаешь, как я его провел? В пробках! Иерусалим иногда становится таким кошмаром, нельзя повернуть налево, ты знаешь, я вообще сегодня ни разу не смог не то, что сходить, — повернуть налево, тут даже толком нет трамвая, с помощью которого можно было бы хоть немного разгрузить улицы. Но не бери в голову, я не обижаюсь, что ты мне первым позвонил, я ведь умеренный государственный деятель...

Нет, в самом деле, Махмудишка, мне жаль: я — глава могущественного государства, а ты — всего лишь босс города развития (имеется в виду Рамалла, — столица ПА) к северу от нашей вечной столицы, так что я действительно должен был продемонстрировать тебе, насколько я могу быть вежливым.

— Ладно, Биби, не напрягайся. Я бы хотел обсудить с тобой весь этот шум, связанный с признанием...
— Отлично. Я пытаюсь сделать так, чтобы твой народ признал мой народ как евреев, которыми мы, как мы сами говорим, и являемся, но ты этого не делаешь.  

— Что ты имеешь в виду, говоря «твой народ», — это звучит немного расистски. Я тут заседаю со своими помощниками, и мы пытаемся придумать способ, как лучше признать вас евреями. Вот только у нас есть несколько вопросов, может, ты мне поможешь на них ответить? Может быть, тогда мы придем к консенсусу и навсегда остановим строительство в поселениях.

— Так вы готовы признать нас евреями? Махмудик, Абу-Баба!

— Да, мы готовы. Но мы немного запутались. Понимаешь, мы не уверены в том, какой тип еврейского государства мы должны признать, так что хотели бы прояснить этот вопрос прежде всего с тобой. Как вы, евреи, сами определяете евреев? Для нас это непостижимо.

— Мы — евреи, Абисалех! Что тут непонятного?

— Послушай, Биби, я не хочу тебя расстраивать, я знаю, насколько чувствителен ваш народ в этом отношении, но мы в самом деле запутались. Мы не знаем, что вы за евреи и что в точности вы хотите, чтобы мы признали. Это все такая юридическая чепуха, так что нам нужна точная формулировка нашей декларации, в которой мы вас признаем.

— Нет проблем, Аббасито. Сейчас я тебе объясню. Мы представляем собой некий вид флексидоксов (термин, придуманный в 2003 году, означает еврея, который может верить в то, что Тора написана людьми, но при этом соблюдает субботу и пр. — прим. пер.). Это смесь консервадоксов и реформалотов, ортоформистов, секуляров, секуляритов, ультраоблегчитов, неверодоксов и ортосекуляров, а также реформадоксов, консервитов и хасидоксов-ультраформатов. Я доходчиво объяснил? Теперь понятно?

— Разумеется. Это все или есть что-то еще?

— У нас еще есть около 350 тысяч евреев из России, причем, несколько тысяч из них сейчас проходят раввинатские суды, так что посмотрим, на что они будут похожи в конце концов... Есть также несколько тысяч детей, которых привезли сюда из Индии, и они в точности не знают, кто они такие в данный момент. И есть еще евангелические евреи, которые вообще ничего о себе сказать не могут.
— А что ты скажешь насчет всех прочих?

— Что еще за прочие, Махмудале?
— Ну как, все те, кто не считается евреями. Все эти полтора миллиона мусульман, десятки тысяч христиан, друзы, бахаи, черкесы и прочие.
— А-а, эти… Что ты хочешь узнать по их поводу?

— Ну, в тот момент, когда мы продвинемся к признанию вас как еврейского государства, мы должны будем признать вас и как демократическое государство, точно?

— Разумеется, единственное на Ближнем Востоке, во веки веков, аминь.
— Да, но ведь в вашей стране — не все евреи. Так как же признавать вас в таком случае еврейским государством?

— Да, конечно, Махмудик, конечно, не сейчас, но когда-нибудь в нашем государстве все граждане будут лояльными, не так ли? А это означает, что все как бы будут евреями.
— Так следует ли нам дождаться того, что вы сумеете провести все население через декларацию о лояльности еврейскому государству, и до тех пор не выступать с заявлением о признании вас таковым? Или вы хотите, чтобы мы сделали это немедленно?

— Расслабься, Мазенико, что за спешка? Ахмахухи, давай переступим через это.
— Отлично. Так как это будет звучать? «Мы, исламское теократическое полугосударство, признаем Израиль в качестве флексидокского, ортосветского, в основном, еврейского и почти демократического государства во веки веков»? И закончим на этом?

— Звучит потрясающе, Абубале, но, прежде всего, я должен обсудить эту проблему со своим узким кабинетом, затем с правительством в полном составе, затем с моей партией, затем с коалицией, с Кнессетом, а потом вынести этот вопрос на всенародный референдум. Это не займет так уж много времени. Ты хочешь подождать на линии или мне перезвонить тебе, когда все закончится?

Амир Мизрох, Jerusalem Post,  перевод В.Заева, ZMAN.com

P.S. На днях Революционный Совет ФАТХа декларировал категорический отказ признать Израиль еврейским государством.  «Совет подтверждает свой отказ от признания так называемого еврейского государства или любой другой формулы, с помощью которой можно достичь этой цели», — говорится в распространенном ФАТХом заявлении.