Горьким, молчаливым укором человеческой совести возвышается в урочище Пасека с.Ярунь Житомирской области братская могила. 588 жизней забрала она. Прошло 60 лет,   а  человеческая память бережет все до мельчайших подробностей, ведь такое не забывается, и не зарастает тропинка, ведущая к кургану. Время от времени тут появляются люди, чтобы почтить память тех, кто принял мученическую смерть, сюда идут дети, чтобы возложить цветы и задать извечный вопрос: "Почему?"

 А  кто ответит, почему так случилось, что в годы тяжелейших испытаний мир вдруг разделился на тех, кто не жалел последнего кусочка хлеба для несчастных, согнанных со всего района в Ярунское гетто, кто спасал этих людей, рискуя собственной жизнью, и на тех, кто мучил, убивал невинных. Ведь столько лет жили по-соседски мирно, не причиняли друг другу зла. И вдруг такая ужасная трагедия...

Вспоминает Клара Гармиль, ей чудом удалось спастись в тот страшный день 5 мая 1942 года: "Деда моего самого первого замучили. Колючей проволокой обкрутили шею, привязали к лошади и тащили по всему городу. Потом мертвого его бросили во двор. Гетто обнесли колючей проволокой. Нас всех туда согнали. Голодом нас морили, питались тем, что приносили люди и через проволоку бросали.

Ночью полицаи и немцы стали выгонять нас из гетто. Все начали плакать и кричать. Мама обняла меня, поцеловала в последний раз и сказала: "Антлойф, майн кинд, ду дарфст блайбн лебн" (Удирай, дитя мое, ты должна остаться жить)".

Кларе удалось спастись,  а  сотни ее соплеменников приняли мученическую смерть в родном для нас обеих Яруне. Приняли смерть от полицаев и фашистских прислужников, которые тоже родились и выросли в Яруне,  а  в годы войны стали на путь преступления.

Ярунский район Житомирской области был оккупирован немцами в ночь с 6 на 7 июля 1941 года. Местный полицай целую ночь продержал в ледяной воде бывшего инкассатора Мардера Аврума,  а  утром убил измученного человека. Красавицу Блюму Бирим полицаи живьем бросили в колодец,  а  Ходиркира Меймарна забили дубинками.

Весенняя вода вынесла к берегам Церема жительницу Яруня Хану. Несчастной женщине бандиты отрезали голову, выбивая золотые зубы.

Эти преступники искали золото и ценные вещи,  а  нашли лишь бесславие и забвение. Их презирают односельчане, от них открестились дети и внуки, о них не знают правнуки, им нет места на родной земле. Они ушли в небытие, проклятые и забытые. Но назовем имена тех праведников, которые, рискуя собственной жизнью и жизнью своих семей, спасали евреев в страшные годы войны.

Варвара Роюк (по мужу Степанюк) в течение всей войны спасала еврейскую женщину. Прятала ее в погребе, хотя сама была многодетной матерью.

Семья Вознюк. Дочь и сын - на фронте,  а  мать прячет 18-летнюю еврейскую девушку под диваном, на который садился к обеденному столу немец-квартирант.

Семья Скорик спасла и усыновила Мотла Ароновича Пивня, дала ему имя Виктор Скорик. Когда об этом стало известно оккупантам, хозяин дома отвел мальчика в лес к партизанам и там спрятал его.

Семья бывшей учительницы Зинаиды Шевелюк несколько недель прятала у себя еврейскую девушку, вплоть до ее ухода в партизанский отряд. Прятала евреев семья Марии Свиденюк, но их выдал предатель, и несчастные были отправлены в гетто.

Ищут и не могут найти семьи Ромич и Шутенко, которые жили в Яруне в годы войны и спасали обреченных. Ищут, чтобы присвоить им звание "Праведник мира". Но люди тогда не думали о наградах, они просто исполняли свой человеческий долг и никому об этом не говорили.

И все же, простите нас, евреи. Мы сделали для вас очень мало. Вас лишали жизни при молчаливом согласии моих односельчан. Вы терпели издевательства,  а  мы молчали.  А  надо было искать выход и найти его. Было страшно, очень страшно. И не только за себя, но и за своих детей. Но есть вещи пострашнее смерти. Это предательство, это чувство великой вины перед своим народом. У нас было общее горе. Это была Катастрофа не только для еврейского, но и для украинского народа. И наши дети должны знать горькую правду, должны осудить виновных и почтить память невинных, чтобы такое больше никогда не повторилось.

Сегодня я прошу от имени моих земляков, от имени тех, кто пережил военное лихолетье, от имени моих ровесников, которые не видели ужасов войны, от имени будущих поколений: простите нас, евреи. Простите за то, что не уберегли вашу молодость, не почитали старость, не спасли ваши жизни. Простите нам наше пассивное предательство. Прошу вас, простите.