Игорь Коган - Председатель Всеукраинской ассоциации евреев - бывших узников гетто и нацистских концлагерей, член Координационного Совета Еврейской Конфедерации Украины.
- Недавно в Одессе прошла конференция Ассоциации, принявшая важные решения. Расскажите, пожалуйста, о ней.
- На международную Конференцию бывших узников гетто и концлагерей в Одессу были приглашены руководители из областных центров и организаций России (Москва, Санкт-Петербург), Беларуси, Молдовы. Проводя такое мероприятие, мы хотели решить важную задачу - донести до всех без исключения членов организации информацию по программам помощи бывшим узникам гетто и концлагерей, скоординировать наши усилия.
Вы знаете, что центр Всеукраинской ассоциации евреев - бывших узников гетто и нацистских концлагерей находился в Одессе. Одним из главных решений конференции стало перенесение центра организации в Киев. Это необходимо для лучшей координации наших действий, связи с центральными органами власти, финансовыми организациями.
В своем докладе председатель Одесской организации А .Хасин рассказал о проделанной за 10 лет работе, о важных заданиях на будущее. Мы с моим заместителем Г.Койфманом говорили о деятельности в Киевском регионе, о взаимодействии с системой хеседов и других благотворительных организаций, работа которых позволяет хоть немного улучшить жизнь бывших узников гетто и концлагерей. На конференции я был избран Председателем Всеукраинской ассоциации евреев - бывших узников гетто и нацистских концлагерей.
Все участники конференции были едины в одном - члены Ассоциации не имеют полной информации о программах помощи и о том, что делаем мы для организации такой помощи. Большинство из тех, на кого рассчитаны программы помощи, - обездоленные люди. Многие из них пережили ад, пережили расстрел своих близких и родных, спасались, как могли. Но, к сожалению, "Клеймс Конференс" сегодня не признает права тех, кто находился на оккупированной территории менее 18 месяцев. Но ситуация в те годы, мы знаем, была очень тяжелая, многие прятались, переходили линию фронта. В некоторых регионах, в частности, на Кавказе оккупация, вообще, длилась менее 18 месяцев, а им отказывают, хотя зачастую один день, одна минута решали в жизни евреев все, в любое время их могли расстрелять.
Сейчас бывших узников гетто и концлагерей около 2500 человек, а если учесть также тех, кто был на оккупированных территориях, это около 4000 человек. Из них очень многие не могут получить компенсацию.
Вы знаете, что в Украине было 720 массовых расстрелов. Например, в местечке Красное Винницкой области, которое было оккупировано с июля 1941 по март 1944 года (там я жил со своими родными), евреи каждый час ожидали расстрела и не были уверены в том, что доживут до следующего дня. В соседнем местечке - Браилове жили мои родственники, дедушки, бабушки - около 20 человек. И всех расстреляли. Так что критерий продолжительности пребывания на оккупированной территории не должен существовать.
Мы обсуждали этот вопрос с председателем фонда "Память. Ответственность. Будущее" господином Янсеном и достигли договоренности о том, что фонд сделает все для решения этого вопроса. Летом девять членов нашей организации в ходе визита в Германию встречались с руководителями Бундестага и тоже поднимали этот вопрос. К сожалению, до сих пор он не решен.
- Что Вы можете сказать нашим читателям, которые хотели бы получить помощь, но не знают, как это сделать?
- Я хотел бы посоветовать всем, кто во время войны был на оккупированных территориях, подать документы об этом в фонд "Примирение и взаимопонимание" до 1 января 2002 года, так как их прием после этого числа будет прекращен. Для начала это может быть минимум документов. Господин Янсен разъяснил, что даже если нет никаких подтверждающих документов, нужно заполнить бланк заявления, в котором сообщить о месте своего пребывания во время войны. И фонд должен его принять, а далее нужно будет заняться поиском необходимых документов.
Документы на получение компенсации следует подавать в отделения фонда "Примирение и взаимопонимание" в Киеве по таким адресам:
ул. Пушкинская, 32- А ; ул. Фрунзе, 15.
Интервью Олега Козерода |