Великая вещь стиль. И все-таки? Если бы дело было только в нем, стиле, и проблемах редактуры, "когда речь идет о журналистах, которые, по сути, только становятся таковыми", я бы не стал отвечать на письмо г-жи Лихтман с риторическим заглавием "Нужен ли газете редактор?". Прежде всего, потому что, будучи редактором двух газет (но не "Еврейского Обозревателя", как ошибочно полагает автор письма), не считаю нужным вступать в стилистические дискуссии с каждым оппонентом. Однако большая часть отклика нашей уважаемой читательницы была посвящена анализу моего материала "А кричать-то зачем?" с прямо-таки демоническим додумыванием логичных (по мнению г-жи Лихтман) выводов.

С одной стороны, читательница упрекает автора в тоталитарном мышлении, с другой, - ждет готовых рецептов и "новых правил", по которым должно жить в дальнейшем "простым читателям", чтобы "люди молились по зову сердца, ...чтобы не было двойной, а то и тройной морали" и т.д. А рецептов, уважаемая г-жа Лихтман, и не будет. Могу предложить лишь, как в русских сказках, поворотный камень с набором различных опций: налево пойдешь - ..., а направо - соответственно. Выбор за вами. Более того, какой бы выбор Вы ни сделали, это будет Ваш, и только Ваш выбор.

Есть у меня знакомая вполне реальная старушка - божий одуванчик девяноста лет с библейским именем Сара. Прихожанка синагоги Бродского с пенсией в 40 гривен (40 украинских гривен, г-жа Лихтман; после Вашего замечания о недоступном для понимания выражении "американские деньги" я постараюсь быть предельно доступен). Старушка эта ежемесячно кладет в цдаку синагоги три гривны. Но это не все... Знаете, что ее тревожит? Физическая (именно физическая, ибо речь идет о выживании) невозможность дать четыре, то есть положенную десятину от чистого дохода (если это можно назвать доходом). Она, заметьте, рецептов не ждет и новых (для себя) правил не устанавливает.

Могут ли ее три гривны заменить собой хесед, "Джойнт" и пожертвования группки миллионеров, за которых Вы так оскорбились? Нет. Но возродить общину (если мы говорим об общине) они помогут.

Это не рецепт, нет... намек. Прозрачный. Но очень неудобный. Столь неудобный, что и внимание-то на него обращать не хочется. Легче, безопасней для собственной совести поверить в то, что безумный автор призывает, несмотря на то, что "кое у кого остановится сердце (стимулятор стоит до 500 долларов), срочно отказаться от помощи зарубежных доноров, чтобы они не смогли упиваться собственным благородством".

А потом успокоить себя тем, что весь пафос статьи "А кричать-то зачем?" продиктован "неодолимым стремлением во что бы то ни стало продемонстрировать свое величие". Какое величие, г-жа Лихтман? Я, напротив, хочу стать банальным. Чтобы вещи, которые кажутся мне важными и обязательными для построения еврейской общины, превратились в банальности, звучащие из уст многих людей. И не только звучащие, а и реализуемые.

Ну, да   Б-г  со мной. Осуждению г-жи Лихтман подвергся и автор другого, менее "эпатажного" материала, Игорь Куперберг. И не случайно, ибо при весьма умеренном тоне материал этот посвящен той же проблеме - потребительскому стереотипу, выработанному в нашей общине. Нашей читательнице показалось уместным сравнить подобные "крамольные" мысли с разглашением диагноза больного и нарушением профессиональной этики. Это уж совсем странно. Во-первых, г-жа Лихтман, где Вы здоровых-то видели?

Община как единый организм (а это и ее лидеры, и те самые подопечные хеседов, которых никто и ни при каких обстоятельствах не собирается лишать помощи) больна. И чем раньше мы поставим себе диагноз, тем эффективней будет лечение. Если мы, конечно, хотим выздороветь, что не факт. Больному-то, окруженному всеобщим состраданием и жалостью, удобней - он защищен своей болезнью от всякой ответственности.

И, заметьте, автор статьи "Хлеб стыда" подчеркивает, что от действительно нуждающихся евреев жалоб как раз приходит немного. Жалуются люди, "у которых приличная пенсия, благополучные дети и внуки, нормальные квартиры и дачи за городом". И Вы, г-жа Лихтман, называете этих людей "подзащитными", которых "адвокат не может ни при каких обстоятельствах критиковать публично"? Эта ловкая семантическая подмена позволит еще много лет, обиженно поджав губки, принимать как должное то, что должным не является.

От незаслуженных подарков, как правило, тяжелей всего отказываться. Даже если ты в них не нуждаешься.