Этот вопрос, сформулированный Платоном в диалоге "Пир", - философский вызов человечеству, на который у евреев давно есть готовый ответ. Благодаря русскому языку, можно запросто "любить" сладости или загородные прогулки, девушку или современное искусство, родину или спортивного комментатора, армейский порядок или свой народ. Наконец, - Вс-вышнего. Но главное еврейское содержание вопроса заключается в самом характере его постановки: что делать? В другой статье можно будет остановиться на том, почему, когда и как этот вопрос стал исконно русским.

А сейчас важно понять, что любое душевное или общественное движение еврея, ведущего еврейский образ жизни, не просто предполагает, но требует определенного порядка действий. Даже в значении слова Дат (еврейского аналога слова "религия") заключено, по мнению лингвистов, "заставлять кого-то что-то сделать". Поэтому мы чаще пользуемся понятием "соблюдающий заповеди" (шомрей мицвот), а не "верующий", когда говорим о религиозном еврее. Проще говоря, если ты мнишь себя евреем, - это означает, что ты для этого что-то делаешь.

Действенным, согласно еврейскому мировоззрению, выступает и существование Вс-вышнего: он действует в истории, которую дано засвидетельствовать разным народам, но евреям предоставлено документально зафиксированное преимущество. А поскольку предельным уровнем благочестия, с еврейской точки зрения, является подражание Вс-вышнему, то вопрос "что делать?", безусловно, еврейский. Более того, Вс-вышний через Моисея предложил, а традиция отработала подробный Режим, покрывающий своим форматом всю жизнь человека. Такой Распорядок жизни разработан как для евреев, так и для неевреев.

Теперь, вслед за "объектом" любви, обсудим ее (любви) возможных субъектов. Опять же, благодаря русскому языку, мы получим своего рода восхождение: оружие любит уход и смазку, кошка любит "Вискас" и ласку, ребенок любит мороженое и маму, мама любит папу и метеосводки по телевизору, родина любит своих сынов и дочерей, народ любит "хлеба и зрелищ", наконец... Вс-вышний любит людей.

А вот еще: Вс-вышний любит свой народ, и народ любит Вс-вышнего.

Очевидно, что в последнем предложении пропущено одно очень важное слово - "еврейский". Только в этом случае фраза оказывается осмысленной. Нам, евреям, это абсолютно ясно. Ясно и то, что в этом нет той исключительности, которую нам вменяют антисемиты. Им кажется, что любить можно "больше" или "меньше". Что она (любовь) имеет количественное измерение и предполагает какие-то привилегии.

Их не переубедить, несмотря на многочисленные примеры: родители любят всех своих детей, но любят по-разному. И эта разница не количественная, а качественная. Разное качество любви предполагает различную ответственность.

Субъектом любви может выступить как одушевленное, так и неодушевленное "лицо" (родина, скажем, в нашем российском обиходе). Или какой-либо иной социально значимый институт.

Скажем, некоторая еврейская организация, в которой состоят все евреи: и те, кто хочет что-то получить, и те, которые хотят чем-то поделиться.

Если они (еврейские организации) любят евреев, то, что же они для этого делают?

"Люби людей и приближай их к Торе", "Кто не учится - на смерть обречен", "Все, кто трудится на благо общества, пусть делают это во имя небес", - эти цитаты взяты из "золотых россыпей" еврейских нравоучений "Пиркей Авот" (Наставления отцов) - одного из трактатов Талмуда.

В распространенных комментариях эти максимы не нуждаются: любовь действенна и направлена не просто на социальное или персональное благо, а на благо всеобщее, которое, несомненно, заключено в приобщении к Торе - прообразе мироздания.

Если отнестись всерьез к еврейской молитве, где указаны основные психологические состояния еврея ("в любви и страхе перед именем Твоим"), то главным предметом упования выступают именно мицвот (заповеди): буквально, "прилепи сердца наши к заповедям твоим".

Теперь остается подытожить: любить, с еврейской точки зрения, означает, конечно же, не только и не просто "вздохи на скамейке...". И нас нисколько не смущает, что об этом говорит русский поэт. Персональный аспект любви и любовь между полами, с еврейской точки зрения, не противопоставлен т.н. "общечеловеческому" опыту, но заключает этот аспект в определенные рамки. Они-то и есть граница человечности с еврейской точки зрения.

Они (эти рамки) отражают в нашем конечном мире Милосердие - одно из имен Вс-вышнего. Другим именем, как известно, выступает Суд. Поэтому персональный аспект любви дополняется справедливостью, и в этих рамках точно также практикуется человечность. Другими словами, любовь и справедливость - суть сферы человеческого взаимодействия.

Платон в диалоге "Пир" спрашивает, а евреи отвечают, что делать, "когда любишь". Более того, евреи хорошо знают, что "...все приготовлено к пиру" (Пиркей Авот, Мишна 16). Все-таки имел Платон представление о еврейской традиции.