СОЗДАНИЕ ТЕАТРА «ГЕШЕР» - ЭТО ЧУДО

МАРИЯ МИХАЙЛОВА

Так считает художественный руководитель театра Евгений Арье. В театре работают преимущественно артисты - выходцы из СССР, получившие московское и питерское театральное образование. Режиссер Евгений Арье, ученик Товстоногова, какое-то время преподавал на курсе А.Гончарова и работал в Театре им. Маяковского. Его нашумевший спектакль "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" по пьесе Т.Стоппарда, принесший Арье известность, был перенесен на израильскую почву и стал спектаклем, давшим рождение новому (и единственному) "двуязычному" театру с говорящим именем "Гешер" - "Мост" в переводе с иврита.

"Мост" как неразрывная связь двух языков, двух народов и двух культур; "мост" как долгий творческий путь, начатый теми, кто стоял у колыбели театра еще в 1991-  м  в Москве, и продолженный теми, кто искренне и органично влился в замечательный коллектив, ставший "символом и предметом гордости" уже другой страны - Израиля.

- Евгений Михайлович, в 90- м  году вы приехали в Израиль вместе со своими учениками?

- Я приехал в Израиль с труппой. Первую помощь мы получили тогда от Натана Щаранского и от Сионистского форума. Это были пусть небольшие, но первые деньги. Мы начали свою жизнь в Израиле с серии концертов по всей стране. И уже в ходе этих концертов получили первые дотации от государства, потому что ряд представителей израильской интеллигенции - писатели, режиссеры, художники - написали письмо в правительство о нашем проекте создания русского театра, и правительство Рабина (в то время - премьер-министр Израиля. - Ред.) поддержало этот проект.

- Вы привезли какие-то постановки?

- Никаких постановок не было, потому что собрались люди из самых разных театров. Была группа моих студентов и были актеры, которые приехали из Москвы, Санкт-Петербурга, Риги - со всего Союза. Так что все мы делали уже в Израиле. И первый год играли только на русском языке.

- Судя по такому рискованному эксперименту, как приезд в Израиль со своим театром, у вас авантюрный склад характера?

- Это, пожалуй, единственный авантюрный поступок в моей жизни. Хотя, честно говоря, у меня была надежда, что все это получится, потому что уж очень была большая волна алии, приехало много актеров и профессиональных деятелей театра, в стране был подъем - так сошлись звезды. Хотя, конечно, сам факт создания драматического театра в эмиграции - это чудо. Я с самого начала старался создать собственный театр, причем это должен был быть высококлассный, профессиональный, отличный театр! Возможно, эта высокая планка также помогла. И на сегодняшний день, насколько я знаю, мы единственный театр в мире, который играет на двух языках одной и той же компанией. Но главное - люди, которые оказались в моей труппе, которые согласились со мной работать.

- Сейчас ваш театр уже нельзя назвать театром эмиграции?

- Сейчас мы уже государственный театр. Но я имею в виду период становления, когда мы начинали как маленький театрик в маленькой комнате в центре Тель-Авива. И первый свой спектакль репетировали даже не на сцене, а в комнате. В тот момент было и огромное число противников нашего проекта среди израильтян. Немало людей, близких к принятию решений, говорили: "Зачем создавать театр? Надо, чтоб актеры шли в разные израильские театры, и там, внутри их организмов, адаптировались".

Тем не менее 14 лет назад мы открылись по любезному приглашению национального театра "Габима" на их малой сцене - первым своим спектаклем "Розенкранц и Гильденстерн мертвы".

- Какова вообще театральная ситуация в Израиле? Много ли театров?

- С моей точки зрения, даже чуть больше, чем надо. Потому что страна очень маленькая. Парадоксальная ситуация: в прошлом году было продано два миллиона билетов в театры в стране с населением в шесть миллионов! Так что в процентном отношении мы лидируем в мире. Но качество продукции мне бы не хотелось комментировать. Если одним словом, то иногда возникают хорошие спектакли... Редко, как и всюду.

- В "Гешере" актеры работают на контрактной основе?

- Да, но труппа при этом у нас постоянная. Ядро труппы - человек двадцать, и контракты с ними каждый год заключаются заново. Практически все, с кем я начинал, сегодня продолжают работать в "Гешере".

- В условиях Израиля - это редкость?

- Такого больше нет нигде. Остальные театры работают примерно по той системе, по которой работают "Вест энд", "Бродвей", киногруппы... Люди собираются вокруг определенного проекта. Одного и того же актера вы можете встретить в "Габиме", потом в Камерном театре, потом где-нибудь в Хайфе. В этом смысле театры - абсолютно временное место службы.

- Как вам кажется, с чем связан неудачный опыт вхождения некоторых известных актеров из России в израильский театральный процесс?

- На мой взгляд, это связано с той самой теорией, что лучше адаптироваться в уже существующем театре. На самом деле, это не только сложно, но, как мне кажется, почти невозможно. Потому что у этих театральных организмов другие законы, другие критерии, другой подход ко многому, и актеру из России очень трудно с этим смириться.

- Насколько вам важен для творчества "пейзаж за окном"?

- Он мне важен не для творчества, а для жизни. В Москве я наслаждаюсь небом, по которому бегут облака, потому что в Израиле небо всегда синее. Скучаю, конечно, по осени и по зиме...

- Вы часто бываете в России?

- Очень редко, потому что график жизни достаточно напряженный: много работы в театре, много приходится ездить за границу, где я и преподаю, и ставлю спектакли.

- В переводе с иврита "гешер" - это мост. Вы считаете, что не существует единого мирового театрального пространства?

- Оно, конечно же, существует, но на уровнях совершенно разных культур. С моей точки зрения, сегодня есть единое пространство между западным театром и театром Востока, но детали очень существенно различаются. Это связано, прежде всего, с ментальностью людей, с их опытом, историей, системой ассоциаций, с их включенностью в европейскую литературную и театральную культуру.

- Какое из театральных явлений произвело на вас наибольшее впечатление в последнее время?

- Вообще спектаклей хороших не так много повсюду, поэтому всегда событийно посмотреть новый спектакль Брука или Макберни, а в Москве я очень люблю работы Петра Фоменко. Мне кажется, он "последний из могикан" режиссуры определенного уровня культуры и театральных традиций. Для меня очень важно общение с ним и его спектаклями.

- Вы чаще обращаетесь в работе к современной драматургии или предпочитаете классику?

- При выборе пьес главный критерий один - интересно нам сегодня с этим работать или нет, и если нам интересно, то у нас есть надежда, что это будет интересно и зрителю.

Спектакль "Раб" по роману Нобелевского лауреата Башевиса-Зингера - это новый спектакль. Мы выпустили его в 2002 году и получили за него всевозможные премии. "Раб" - пожалуй, лучший роман этого писателя и наименее известный в России. Он вообще никогда прежде не ставился на сцене.

С "Деревушкой" Иешуа Соболя мы объездили уже очень много стран. Это действительно принципиальный для нас спектакль, который сделал "Гешер" сильным театром. Спектакль "Город. Одесские рассказы" Исаака Бабеля существует уже семь лет, и наши актеры играют его с огромным удовольствием на обоих языках.