Один из видных представителей израильской интеллектуальной элиты - журналист, писатель, профессор литературоведения Нисим Кальдерон вернулся недавно из России с "полным чемоданом впечатлений". Два его основных вывода: история - это не только великие события, это еще и мелочи, из которых слагается жизнь человека, народа или страны; в России, так же как в Испании, искренне сожалеют о том, что евреи покидают страну
- Они понимают, что теряют что-то большое и настоящее, вести диалог с еврейством им самим было очень важно. Выработанное веками так просто не разорвешь. Мы, представители израильской, еврейской культуры, тоскуем по российским просторам, они - по духовной связи с нашей культурой, которая стала неотъемлемой частью их истории. Мы ощущаем неразрывную связь с Гоголем и Достоевским...
- Но почему с Гоголем, а не с Руссо, например?
- Во-первых, потому, что огромное российское пространство изначально давало огромные возможности, необходимые еврейской культуре. Во-вторых, потому, что Руссо олицетворяет удачный проект, а Гоголь - проблематичный. И нам это ближе. Весь этот опыт Французской революции и просвещенной Европы, несмотря на антисемитизм и появление Гитлера, в принципе удался. Он принес Западу ощущение победы и свободы, которыми там умело распорядились. Кстати, без Французской революции не было бы и сионизма. Именно тогда произошли две величайшие вещи в нашем самосознании: во-первых, впервые за многие века еврейство перестало быть религией и превратилось в национальность, а во-вторых, евреи, ставшие гражданами, пришли к выводу, что и у них должен быть какой-то национальный проект, иначе их просто истребят. Но если в Европе вся эта процедура шла проще, то в России она продвигалась со скрипом - и нам это ближе и понятнее. Кроме того, именно российское еврейство, в отличие от европейского, являлось изначально национальным, а не только религиозным, что тоже придало особую окраску дальнейшему развитию национального самосознания.
- И к чему это привело?
- Это привело к нашей связи не только с Бабелем, но и с евреями, творившими революцию. Конечно, это привело и к коммунизму, который сам по себе был катастрофой, но как раз он дал евреям возможность выйти из добровольного гетто. Роль евреев, несмотря на преследования, возросла, они стали лидерами революции и российской интеллигенции. Весь этот процесс шел тяжело - через репрессии, кровь, "дело врачей" и т.д. Но и сионизм никогда не шел гладким путем.
- Вы не считаете, что сионизм приказал долго жить?
- В самом сионизме заложена проблема: его взаимоотношения с историческим иудаизмом. Сионизму намного меньше лет, чем еврейскому народу и его исторической памяти. Кроме того, достаточно проблематично выглядит и решение евреев-сионистов взять на себя ответственность за свой народ и его будущее. Может быть, нам было бы легче и проще, чтобы другие решали за нас. Факт, что веками так и происходило. В то же время сионистскую революцию надо рассматривать исключительно как одну из составных частей нашего пути. Но ни в коем случае не как начало или того хуже - конец. Это - всего лишь этап большого процесса, и не надо паниковать. Кстати, одна из проблем израильского менталитета - это страх перед кризисными ситуациями, несмотря на то, что мы постоянно живем, как на пороховой бочке. Каждый конфликт мы почему-то принимаем как конец света. Во избежание этого стоит обратиться к российской истории, не чуждой еврейству: сколько они пережили катастроф, ну и что?
- Но Россия - большая.
- Мы - маленькие, но за нами стоит самая большая сила в мире. Более того, нас поддерживает не только Америка, нас не сбрасывают со счетов в том же Кремле. Для арабского мира мы - вообще империя. Наш оборонный бюджет превышает аналогичные расходы всех арабских стран, вместе взятых. Вот вам и маленькая страна! Недаром Эшколь называл нас "бедным Самсоном".
- Может быть, это противоречие и отражается на нас пагубно?
- Вы правы: мы живем в мире безумных диспропорций. С одной стороны - маленькая страна, с другой - признанная в мире обладательницей огромной силы. Это создает несоответствие в израильском сознании, но я не склонен считать, что это отражается на нас пагубно. Возвращаюсь к примеру сионизма. Что это, как не заявление в полный голос о своем величии? И что - разве идея провалилась?! Да, она находится на проблемном этапе развития, но она жива. И сейчас "чувствует" себя намного лучше, чем сто лет тому назад, когда сионизм считался чуть ли не дурацким сном, безумными бреднями. А он воплотился в жизнь намного лучше, чем многие другие идеи, притом, что в мире к моменту его возникновения было намного больше евреев, веривших, например, в коммунизм и считавших его лучшим выходом для нашего народа.
- Давайте поговорим о наших взаимоотношениях с соседним народом.
- О-о-о, вы нашли простой вопрос! А я вам, как настоящий еврей, отвечу на него своим вопросом: вы припомните хоть один в истории случай, когда евреи были ответственны за живущее среди них национальное меньшинство? В любой большой цивилизованной стране существует министр по делам нацменьшинств. А у нас ведь нет исторических аналогий. Поэтому не столько Государство Израиль, сколько сионизм сейчас должен дать ответ на самый тяжелый вопрос за все время своего существования: как решить палестино-израильскую проблему? Ибо если этот вопрос не будет решен сейчас, то через десять лет между морем и Иорданом будет арабское большинство, а это означает конец сионистской идеи. Я уже не говорю о том, что меньшинство не может править большинством и что колоний в XXI веке не может быть по определению.
- Вы сейчас говорите как представитель Евросоюза.
- Я говорю как человек, который хочет жить в своей стране и принадлежать в ней к национальному большинству. И как человек, который отдает себе отчет в том, почему нас считают "самой опасной страной в мире".
- И почему же?
- Потому что палестино-израильский конфликт дал новый импульс европейскому антисемитизму. Европа ощущает свою вину за Катастрофу и от этого страдает. А сейчас мы сами дали ей замечательную возможность убедиться, что и мы - не без греха. Таким образом Европа освобождается от естественного чувства вины, иначе невозможно объяснить безумное сравнение Израиля с Северной Кореей или Ираном. В конце концов, кто они такие, чтобы обвинять нас в оккупации? Разве мы придумали колониализм? Сколько веков они сами правили миром? Но сейчас они получили возможность отыграться и умело ею распоряжаются. А мы им в этом "помогаем". Мы не ведем с Европой такой же серьезный диалог, как с Соединенными Штатами. Но такая удобная для нас аномалия однополярного мира когда-нибудь закончится. И мы не готовы к тому, что великими державами станут Россия, Китай. Спасти ситуацию можно только тем, чтобы израильское правительство инициировало диалог с Европой и большими азиатскими державами. Мир должен понять, что Израиль говорит не только на языке Шарона, что у нас существуют разные мнения.
- Из чего вытекает инициатива Бейлина...
- Она просто замечательна, и ее, кстати, поддерживают 40% израильтян (и это только среди еврейского населения страны). Я считаю "Женевское соглашение" лучом света в темном царстве. У нас давно уже не появлялось такой яркой надежды на урегулирование отношений с соседями. Амос Оз сказал на днях очень правильно: "Дверь между нами и палестинцами заперта, так мы прорубили окно". История человечества доказала, что силой ни один конфликт еще не решался.
- Но в нашем случае это - единственный инструмент.
- В нашем случае это единственная гарантия, что нас не тронут, когда речь идет о внешней опасности. Внутренние проблемы мы должны решать сами. Изнутри мы сами должны покончить с оккупацией раз и навсегда. Иначе, кстати, нам не избавиться от антисемитизма.
- То, что вы называете оккупацией, поддерживает большинство населения страны.
- Мы такой же народ, как и все. Нас неоднократно хотели уничтожить. А агрессивность порождает агрессивность. Так что я вовсе не удивляюсь израильской агрессивности. Если кто и виноват в сложившейся ситуации, так это в первую очередь палестинцы, которые еще в 1948 году не смогли смириться с нашим существованием. А мы, в свою очередь, начиная с 1967 года, вместо того чтобы использовать свою победу в своих интересах, предпочли оккупацию. Оккупация - это раковая опухоль на теле Государства Израиль. Мы стараемся владеть народом, которым не можем владеть, чем пробуждаем в нем только ненависть к нам. И с этого момента вина делится пополам. Я могу понять евреев, у которых никогда не было своей земли и которые держатся за нее больше других народов, но я не понимаю, как мы не замечаем очевидное: "территории" - это не приобретение, а горящие угли под нашими ногами, от которых надо избавиться как можно быстрее. И я не могу понять арабов, которые до сих пор не в состоянии провести разделительную черту между борьбой за свое освобождение и борьбой за наше уничтожение.
- Вы считаете, что вся проблема - в Арафате?
- Меня волнует не Арафат. Меня волнуют карты, которые висят в каждом палестинском классе. На них Государства Израиль вообще нет. По ним учится подрастающее поколение наших соседей. Арафат не партнер, партнеры те, кто принимает "Женевское соглашение". Не знаю, обратили ли вы внимание на то, что это первый документ за всю 100-летнюю историю конфликта, который говорит о его завершении.
- Я скорее обратила внимание на то, что до него было Осло...
- Было, но ошибка Норвежских соглашений состояла в том, что они не предусматривали окончательного урегулирования. В Осло все самые болезненные вопросы - разделение Иерусалима, возвращение беженцев - оставили на потом.
- А вы можете дать ответ на вопрос о разделении Иерусалима или вообще о "территориях" уже сейчас?
- Сейчас речь идет уже не о том, где пройдет разделительная черта, а о том, чтобы она существовала как таковая. С согласия противоположной стороны или без такового мы должны разделиться. Если они не хотят сотрудничать, то мы должны набраться мужества и сказать: здесь мы, там - они, посредине забор. Иначе придется продолжать жить с этой безумной диспропорцией: с одной стороны, мы можем уничтожить весь арабский мир, с другой - боимся террориста-одиночки, который в любой момент может войти в автобус. Разделение страны - это действие не во имя соседей. Это - шаг, способный предотвратить наше самоубийство.
"Вести-2", Израиль
|