29 октября 80 лет назад в Коростене Житомирской области в семье Менделя и Фрумки Даен появился первенец, которого назвали Давидом. С детства увлекался поэзией и музыкой, рано начал сочинять стихи. Поэтический дар достался ему, очевидно, от деда Боруха, который был раввином и писал стихи на идиш. В Коростенской железнодорожной школе, где учился Даня, все звали его "Пушкиным", зачитываясь его стихами.
Он - комсорг школы - в первый день войны повел свой выпускной класс в военкомат, чтобы добровольцами уйти на фронт защищать Родину.
Без колебаний, без раздумий, Не озабоченный собой, Я в сшитом к выпуску костюме Ушел с порога школы в бой.
Отец, когда кричали: "Стройся!", Пожал мне руку, прям и крут, А я сказал ему: "Не бойся, Сюда фашисты не дойдут".
Они дошли за три недели, Прорвали танками заслон... О, как ряды твои редели, Мой комсомольский батальон!
Даня и его одноклассники стали бойцами местного истребительного батальона по борьбе с воздушными десантами фашистов. В тяжелых боях первых месяцев войны юный воин получил первое боевое крещение.
Сосед, огромный и чубатый, Меня погладил, как отец: "Всем поначалу страшновато. Держись-ка за меня, малец!
Хоть и шалят порою нервы, Мы в пекле боя не сгорим. Я при "Максиме" - номер первый, Ты, если хочешь, будь вторым".
В атаку двинулись с рассветом, Вперед рванувшись, залегли. И я узнал потом, что где-то Фашисты наших обошли.
Летели мины, дико воя, Свистел оплавленный свинец... На рубеже стояли двое: Бывалый воин и юнец.
Дрожь пробегала по коленям Я с бруствера катился вниз, Но номер первый неизменно Меня поддерживал: "Держись!"
Скрывалось солнце за туманом, Горячий сыпался металл... Мой страх прошел, но стало странно, Что вдруг товарищ замолчал.
Он смерти словно не приметил, Столкнувшись с ней лицом к лицу, И, мертвый, дал мне силу встретить Врага, как долг велит бойцу.
Так описал свой первый бой Давид Даен, а впереди были долгие фронтовые дороги, которыми прошел от родного Коростеня до стен Сталинграда... Ему довелось воевать на Юго-Западном, Сталинградском, 4-м Украинском фронтах, освобождать Украину и Крым, перенести контузию и тяжелые ранения. Был награжден орденами и медалями.
Вернувшись с фронта домой, узнал, что в последние дни войны мать получила похоронку на отца. К счастью, произошла ошибка. Спустя полгода, после тяжелого ранения, отец возвратился домой, но прожил недолго. А через несколько лет не стало и матери... Далее последовали годы напряженной учебы сразу в двух высших учебных заведениях: на юридическом факультете Киевского госуниверситета и историческом факультете пединститута, которые он закончил с отличием. Ему пришлось работать и сельским учителем, и директором школы в колонии для малолетних преступников, и замполитом, зам. начальника по учебной части Межобластной школы милиции МВД Украины. В 1980 г .. подполковник милиции Давид Даен ушел в отставку и был приглашен на работу в Центральный институт усовершенствования квалификации учителей. Здесь, как и в прежние годы, он отдавал всю душу, знания и жизненный опыт этому благородному делу. В последние годы работал в Республиканской научной библиотеке Национальной академии аграрных наук, готовил рукопись к печати.
Всю жизнь Давид Михайлович писал стихи, в которых выражал свои мысли, чувства, переживания. Был очень эрудированным. Сочинять стихи для него было частью существования. Его Музой стала Феня Романовна Топоровская, с которой еще в студенческие годы связал свою судьбу. Ей посвятил много нежных и проникновенных поэтических строк:
...Встретились только взглядом И зашагали рядом. И оказалось, что ничего Больше сердцам не надо.
Были у них и радости, и печали. Вот один из эпизодов, о котором вспоминает Феня Романовна: "В наши студенческие годы, когда евреев обвиняли в космополитизме, Давид на общеинститутском собрании смело выступил в защиту преподавателя исторического факультета. Его выступление неоднократно прерывалось аплодисментами, но некоторые студенты встали и ушли, показав, что они не имеют ничего общего с защитником космополитизма... Естественно, Давид был наказан. Несмотря на то, что он окончил институт с отличием и имел право выбора места работы, его направили в село Узин. С ним, разумеется, уехала и я".
Ряд стихотворений поэт посвятил благородному труду учителя. Среди них - "Педагоги":
Знаємо радощі ми і тривоги, І пізнали життя без прикрас... Українських ми шкіл педагоги, І тримається школа на нас.
Дітям душу свою віддавали Там, де місто, і там, де село... Ми єврейською не викладали, Бо і шкіл ще таких не було.
Як фашисти вели до загину Мій народ у безсмерті розправ, Януш Корчак дітей не покинув, В душогубці із ними сконав.
Пролягла у безсмертя дорога, Лиш ридання жінок навздогін... Був євреєм учитель від Бога - України нескорений син.
Не розірветься вічності коло, Є освіта, є правда свята... Був учителем мудрим наш Шолом, Був учителем Сковорода.
Во многих стихотворениях Давида Даена звучит тема защиты Родины, фронтовых будней, солдатского мужества. Она близка и современному читателю, ведь фронтовая поэзия не окончилась с войной, напротив, с течением времени она стала вечным огнем памяти. В поэме "Выживание в аду" Давид Даен воскрешает страшные картины преступления фашистов в Бабьем Яру, рассказывает о героизме узников, восставших против гитлеровцев.
...но Данте представить не мог, чтоб скелеты, Живые скелеты ходили рядами. Они - обреченные. Гибель их ждет, И тайна ужасная с ними умрет.
И, может быть, скажет потомок далекий: "Нет фактов, что были нацисты жестоки! А басни про Яр, про смертей галереи Весь мир обманув, сочинили евреи"...
Настало похмелье в кровавом пиру; Грыз ужас проклятых злодеев: Что будет за то им, что в Бабьем Яру Убили сто тысяч евреев?..
Директива из Берлина Срочно прилетела: "Поскорее уничтожить Все следы расстрела!"...
"Трамбовщики" кости, что не догорели, Толкут, чтобы добиться поставленной цели: Всю костную ткань раздробить, расплескать, Муку из костей с черным пеплом смешать.
Проявят еще "Огородники" рвенье, И с грузом за Яр, пробежав без оглядки, Рассыплют из пепла людей удобренья На ближние к лагерю "черные грядки".
Плодотворно работал поэт и в жанре исторической баллады. Есть у него стихи и на еврейскую тему: "Шолом-Алейхем", "Израиль", "Григорию Полянкеру", написанное к его 80-летию.
Пером, в пехотинских бросках и на танке, всегда отвергая дорогу назад, боролся с фашизмом Григорий Полянкер, еврейский писатель, советский солдат...
Стремился, чтоб в мире добра и свободы еврей не испытывал тягот раба. Григорий Полянкер! На долгие годы Пусть жизненный подвиг продолжит судьба.
Боритесь за истину снова и снова - Сегодня и завтра, как раньше могли. Пусть сила могучего Вашего слова Послужит на благо народам Земли.
В 1990 г . поэт пишет стихотворение "Фашизм не пройдет", актуальное и по сей день.
Держалась две тысячи лет клевета, что будто евреи распяли Христа. Фанаты, поверив в абсурдную ложь, бросали невинных в костры и под нож... Для тех, кого гложет и зависть, и злость Евреи, как в горле застрявшая кость. Тем правда и истина не дорога, Кто массы мечтает толкнуть на врага... Кто волчью являя жестокость и прыть, Кровавую баню готов растопить...
Стихам Давида Даена свойственна мелодичность, многие из них стали песнями. Большинство песен создано им в содружестве с композитором Людмилой Высочинской, художественным руководителем Киевского театра песни. Они известны не только в Украине, но и за ее пределами. Среди созданного ими совместно и песни на мотивы еврейских народных мелодий к будущему фильму "Крупный выигрыш" по произведению Шолом-Алейхема "Двести тысяч". На стихи Давида Даена композитор Игорь Шамо написал песню-марш "Народная милиция", которая стала лауреатом всеукраинского конкурса на лучшую песню о милиции и была опубликована в сборнике "Верность долгу".
В октябре 1994 г . за творческие успехи и активное участие в деятельности Киевского театра песни, поэту Давиду Михайловичу Даену была присуждена премия имени Гулака-Артемовского. Его сокровенной мечтой было выпустить сборник своих стихов. К сожалению, это не осуществилось при жизни. Он не дожил 20 дней до выхода первого сборника "Со всех дорог". Так жестоко распорядилась судьба. Его не стало 6 января 1995 г . Возможно, предчувствуя свой уход, он написал:
Как много отгадали мы загадок Про солнце, космос и земную твердь! А жизни путь стереотипно краток, И всех живущих ожидает смерть...
Чем старше ты, тем с большим беспокойством Судьбы своей воспринимаешь глас, Пока она - немым взрывным устройством - Заведена на твой последний час.
О Давиде Михайловиче трудно говорить в прошедшем времени. Он был жизнелюбом. Его оптимизм заражал всех слушавших и общавшихся с ним.
"... Уходят люди и эпохи, А жизнь, как прежде, молода..."
Таким молодым, веселым, с шевелюрой непокорных волос, ясным взглядом он и остался в памяти друзей и близких. Лучшим памятником этому замечательному человеку, Поэту и Воину станет книга стихов - его поэтическое наследие.
|