Модильяни, еврей

Максим Суханов

125-летие со дня рождения Амедео Модильяни отметили поклонники выдающегося мастера парижской школы живописи. Будущий художник родился в Ливорно – крупном городе-порте на Лигурийском побережье, где еще с XVII века евреи пользовались гражданскими правами,   а  не были изолированы в гетто. Мать Иедидии (или Дэдо, как называли мальчика) – Евгения Гарсин – происходила из семьи евреев-сефардов, в свое время перекочевавших из Туниса в Марсель. Прямым предком Модильяни по материнской линии был Барух Спиноза.

Отец Амедео –– Фламинио Модильяни –– владел скромной маклерской конторой и имел отношение к эксплуатации угольных и цинковых шахт в Сардинии. От него мальчик усвоил элементы еврейской традиции, например, знал Каддиш.

Дед маленького Дэдо был замечательной личностью: энциклопедически начитанный полиглот, он великолепно разбирался в искусстве и был первоклассным шахматистом.

Ко времени появления на свет Амедео дела семьи пришли в упадок; матери приходилось зарабатывать на жизнь преподаванием французского языка и переводами, в том числе произведений Габриеле д’Аннунцио. К тому моменту, когда она лежала на кровати и должна была вот-вот его родить, в дом вошли судебные исполнители – его отец разорился. По древнему итальянскому обычаю конфискации не подлежали только вещи, находящиеся на постели роженицы, поэтому домочадцы спешно снесли на кровать роженицы все самое ценное, что было в доме.

Детство четвертого ребенка четы Модильяни прошло под благотворным влиянием деда и сочувственном отношении матери к его рано выявившемуся артистизму.

Так как Евгения была родом из Марселя, Модильяни начал учить французский язык в раннем возрасте, что позже облегчило ему интеграцию в Париже. Считается, что именно романтическая натура матери оказала огромное влияние на мировоззрение юного Модильяни и его интерес к европейской культуре. Дневник Евгении, который она начала вести вскоре после рождения Амедео, является одним из немногих документальных источников о жизни художника.

Старший брат Модильяни Витторио Эмануэле (1872–1947), позднее активный антифашист,  а  затем лидер социалистической фракции в итальянском парламенте, познакомил его с идеями Петра Кропоткина.

В детстве Амедео тяжело заболел и в бреду увидел пророческие видения о том, что его призвание – быть художником. Обучение живописи в Ливорно он продолжил в 1902 г. во флорентийской Академии художеств, с 1903 г. работал в Венеции,  а  в 1906-м уезжает в Париж, где оказывается в гуще новых художественных идей и исканий.

Без намека на акцент французский язык, нетипичная для еврея внешность вводили французов в заблуждение. Многие принимали его за «чистого» итальянца. Но, знакомясь с кем-нибудь, художник произносил: «Модильяни, еврей». Этим он сходу противостоял антисемитам и характеризовал себя как изгоя и независимого человека. Впрочем, еврейство он ощущал как избранничество,  а  не как причастность к определенным традициям и культуре.

На первой картине, выставленной им в Салоне независимых в 1908 году, в числе пяти других своих работ художник изобразил молодую еврейскую женщину.

Модильяни создает чуть ироничные и острохарактерные портреты чем-то близких ему людей, проникнутые соучастием и чувством бессилия облегчить их судьбу. Зыбкая уравновешенность композиции, удлиненные овал лица, ушедший в себя взгляд и лебединый изгиб шеи, наделяющий трогательной хрупкостью женские образы, — все служило Модильяни для выявления особенностей душевного строя модели.

Вино и гашиш, которыми слабый здоровьем Модильяни пытался взбодрить себя для творчества,  а  позднее — заглушить горечь непризнания, были причиной его ранней смерти. Импульсивность художника создала ему репутацию неугомонного дебошира. Лишь немногие – Марк Шагал, Жак Липшиц, Хана Орлова – понимали Модильяни, ценили его творчество, отмечали его благородство, великодушие, готовность поделиться последним франком и вступить в драку с целой компанией молодчиков-антисемитов, его болезненное переживание бедствий первой мировой войны и радость по поводу революции в России, в которой он видел исполнение пророчеств Нострадамуса.

Художник умер 24 января 1920 года в больнице для бедных от туберкулезного менингита. Ему было 36 лет. На могиле Модильяни, на кладбище Пер-Лашез, краткая надпись: «Смерть настигла его на пороге славы».

И действительно, буквально через несколько лет к ценам, обозначенным на оборотной стороне холстов Модильяни (обычно 30-40 франков), начали прибавляться нули.

Сегодня эксперты ведущих мировых аукционов готовятся к рекордам, когда среди лотов оказываются полотна Модильяни. Те самые полотна, которые продавались за тарелку макарон. К примеру, на аукционе Sotheby`s в ноябре 1998 года «Портрет Жанны Эбютерн в кресле» (1919 г.) был продан за $15,1 млн., что на тот момент являлось рекордом для полотен Модильяни, но в 2004 году, тоже на Sotheby`s, «Портрет Жанны Эбютерн» (1919 г.) был продан уже за $31,3 млн.

Не так давно (в феврале 2009 г.) на лондонском аукционе Christie’s была продана одна из самых недорогих работ Модильяни (по нынешним, разумеется, меркам) – «Две девочки», 1918 г. За нее было заплачено 6,5 млн. фунтов стерлингов (около $10 млн.). Интересно, что эстимейт (ценовой диапазон, в рамках которого может стоить работа по мнению экспертов) составлял 3,5-5,5 млн. фунтов стерлингов.

Очевидно, что полотна Модильяни стали надежным инвестиционным вложением, которое лишь дорожает со временем.