БУДЕТ ХОРОШО

ДАВИД ШЕХТЕР

В Министерстве абсорбции новый хозяин — депутат от партии «Кадима» Эли Афлало. История того, как этот человек стал министром, заслуживает особого внимания. Впрочем, как и сам Эли Афлало — личность, без всякого сомнения, особая, редкая даже в нынешнем Кнессете.

Для того, чтобы Афлало, занимавший пост главы коалиции, получил министерский портфель, «Кадима» предприняла колоссальные усилия. В ход пошло все — посулы, уговоры, обман. Депутату Шарони наобещали золотые горы в виде увеличения пенсий. И Шарони со товарищи поддержали кандидатуру Афлало. А когда, сразу же после голосования, Шарони понял, что никто не собирается выполнять данное ему обещание, он прямо на заседании парламентской комиссии разразился совсем не парламентской бранью.

Депутатов от партии «Авода» подманили заверением провести их коллегу на пост главы финансовой комиссии. Но когда там поняли, что «Кадима» не собирается выполнять это заверение, «аводинцы» собрались голосовать против Афлало. Тогда было объявлено, что голосование по кандидатуре Афлало превращается в вотум доверия правительству.

Депутаты от «Аводы», входящей в коалицию, должны были, в соответствии со всеми правилами, проголосовать «за». Но председатель партии Эхуд Барак был настолько взбешен обманом, что дал команду — «голосовать против». И все депутаты от «Аводы», в том числе министры правительства, выполнили это указание.

Невероятно, но факт — министры отказали в доверии собственному кабинету. После этого они были обязаны подать в отставку. Но не тут-то было. Тем самым они установили новый рекорд цинизма — невиданный даже для нынешнего Кнессета.

В соответствии с парламентскими правилами премьер Ольмерт должен был сразу же уволить министров-раскольников. Но это означало бы немедленный крах коалиции и досрочные выборы. А зачем они Эхуду Ольмерту, единственная цель которого — усидеть как можно дольше в своем кресле? Все осталось на своих местах, и Эли Афлало торжественно принес присягу в качестве министра абсорбции.

Кто же он такой, Эли Афлало, который теперь является ответственным за абсорбцию новых репатриантов в Государстве Израиль?

Афлало родился 55 лет назад в одном из центров марокканского еврейства — Касабланке. Отец умер, когда мальчику исполнился месяц. В возрасте девяти лет, вместе с пятью братьями и матерью, Эли репатриировался в Израиль. Семья поселилась в Нагарии. Очень быстро выяснилось, что мальчик не только страдает чрезмерным весом (в полтора раза выше нормы), но и тяжелой дислексией, затруднявшей учебу в школе. Аттестата о среднем образовании Афлало так и не получил. Сменил множество профессий — грузчика, мелкого торговца. Постепенно встал на ноги — сперва был совладельцем магазина одежды, потом — нескольких магазинов. Занимался куплей-продажей недвижимости.

Политическую карьеру начал с расклейки предвыборных плакатов «Ликуда», затем был избран в центр этой партии и в горсовет Афулы. Дислексия не сказалась на умении Афлало красиво говорить, устанавливать контакт с собеседником. Политической карьере способствовал и его характер — веселый, общительный, и его абсолютная преданность партийному начальству. Ариэль Шарон не случайно назначил его главой своего всеизраильского штаба. Перед выборами в Кнессет 16-го созыва Афлало сумел попасть в список «Ликуда» на место представителя Галилеи. На тех выборах блок получил 38 мандатов и Афлало стал депутатом.

Шарон ввел его в финансовую комиссию и, спустя несколько месяцев, Афлало дал газете «Маарив» пространное интервью. В нем, хвастаясь жизненными успехами, он впервые публично поведал о своей дислексии. По признанию Афлало, он не в состоянии написать даже несколько слов без многочисленных ошибок. Так, получая записки от своих коллег на заседаниях финансовой комиссии, ему приходилось всячески выкручиваться, чтобы дать ответ в любой форме, кроме письменной. Хуже приходилось на всякого рода торжественных мероприятиях, когда его просили сделать запись в книге почетных гостей. Для таких случаев Афлало всегда брал с собой жену или парламентского помощника, которые и делали запись от его имени. Но иногда никого из близких все же не оказывалось под рукой и, чтобы избежать конфуза, Афлало придумал лаконичную запись, подходившую на все случаи жизни.

«Хая тов!» («Было хорошо») писал он, и компенсировал столь странную лапидарность размашистой подписью. Каждое из двух этих ивритских слов состоит из трех букв, поэтому, после соответствующей тренировки, он был в состоянии написать их без ошибок.

С помощью таких вот ухищрений Афлало удалось избежать явных провалов в парламентской работе, хотя никакими достижениями он похвастаться все же не мог. Каденция тянулась ни шатко, ни валко, пока не наступил звездный час Эли Афлало — план одностороннего размежевания. Он сразу же принял сторону начальства и подчеркивал свою лояльность Шарону всеми возможными способами. В октябре 2004 года в Кнессете состоялось одно из первых голосований по поводу предстоящего размежевания. За несколько дней до этого Афлало почувствовал себя плохо и был срочно госпитализирован. Ходили слухи, что из-за давления на него противников размежевания, он получил инфаркт. Но оказалось, что Афлало страдает от доброкачественной опухоли в мозгу.

В день голосования он все еще находился в больнице, но настоял на том, чтобы приехать в Кнессет и поддержать премьер-министра. Его появление в зале заседаний на инвалидной коляске было драматичным — в тот день Афлало стал телезвездой, а его фотографии появились во всех газетах. Подобное проявление преданности Шарон оценил по достоинству, и в марте 2005 года назначил Афлало заместителем министра торговли и промышленности, дав ему расширенные полномочия. На этом посту Афлало отличился скандалом, разразившимся в ноябре 2005 года. Радиостанция «Галей ЦАХАЛ» выяснила, что, вместе с Рухамой Авраам (оба этих депутата Кнессета к тому времени уже перешли в «Кадиму»), Эли Афлало побывал в США за счет компании «Агреско». Несмотря на то, что Афлало и Авраам сразу же после сообщения «Галей ЦАХАЛ» вернули компании деньги за поездку, юридический советник правительства приказал полиции начать следствие. Что, впрочем, не помешало Эхуду Ольмерту включить обоих в список партии «Кадима», от которой они и были выбраны в Кнессет нынешнего созыва.

В этой каденции никаких успехов у Афлало также замечено не было. Отличался он только одним — абсолютной лояльностью Ольмерту. Бесконечные полицейские расследования разных делишек премьера никак не сказались на его преданности, и в благодарность Афлало получил важный пост главы парламентской коалиции. А сегодня, когда Ольмерт отчаянно нуждается в каждом депутатском голосе, он удостоился и министерского портфеля.

Что   ж , Афлало можно поздравить — человек, не закончивший среднюю школу, не способный правильно понять прочитанный текст и написать двух слов без трех ошибок, стал министром. Но можно ли поздравить тех, кто оказался сегодня его подопечными — репатриантов?

Последним главой Министерства абсорбции, который не на словах, а на деле заботился о репатриантах, был Юлий Эдельштейн. Делал он это потому, что считал себя представителем репатриантов и все свои силы посвящал именно им. Преемники Эдельштейна (Эли Афлало уже третий министр абсорбции с начала нынешней каденции — то есть всего за 2,5 года) рассматривали этот пост в виде трамплина к более престижным министерствам и занимались в основном политическими интригами. При них бюджет резко сократился, а практически все программы министерства были или урезаны или закрыты. И вот теперь в кресле министра оказался Эли Афлало. Каким он будет министром, покажет время. Но я не сомневаюсь, что в министерстве, руководимом этим гигантом нашего поколения, все «будет хорошо».