ДЕТИ МОНТЕСУМЫ КОНСЕРВАТИВНОГО НАПРАВЛЕНИЯ

ДАНИЭЛЬ ШТАЙССЛИНГЕР

Давным-давно некий советский писатель средней руки «из наших» обменивал паспорт. Паспортистка спросила его о национальности. Мастер слова соригинальничал и сказал, что он — иудей. Взяв в руки документ, литератор, к своему ужасу, обнаружил, что его пятый пункт был сформулирован как «индей». Вернувшись в отделение милиции, он стал возмущаться и разъяснять, что-де иудей и еврей это одно и то же, а индеев не существует в природе, равно как и берендеев. «Сейчас исправим, незачем волноваться», — успокоил его начальник паспортного стола. В исправленной версии было написано: «индейский еврей»... Паспортистки проявили смекалку, чтобы избежать тягомотных процедур по списанию испорченного бланка строгой отчетности.

Несмотря на этот казус, индейские евреи, оказывается, все же существуют!

По сей день жители самых экзотических стран обнаруживают свою связь с одним из колен Израилевых. Кто мог предположить, что право на возвращение признают за обитателями южноамериканских джунглей?

Для жительницы Рамлы Кали Масия разговор о джунглях Амазонии — как возвращение в прошлое. Нет, она не уроженка этого города, путешествовавшая по Южной Америке с рюкзаком за спиной и вернувшаяся домой. Еще три года назад джунгли были средой ее обитания. Она родилась в небольшом городке на берегу Амазонки. Кали — индианка (от слова «индеец», а не «индиец»), но имеет еврейские корни. Причем не просто еврейские, а... марокканские.

Генотип Кали Масия не уникален. Например, в первом телеконкурсе «Рожден для танца» участвовала китаянка, состоящая в браке с израильтянином. Детей китайско-ашкеназского происхождения в Израиле не так уж много.

Кали принадлежит к индейской общине, вернувшейся к своим еврейским корням несколько лет назад. Летом 2005 года в Израиль начали перебираться несколько сот индейцев из джунглей Южной Америки. Вначале они оседали в Беэр-Шеве, а в последнее время предпочитают Рамлу. Сейчас, по оценкам муниципалитета, в городе проживают более 700 таких репатриантов из Перу — большинство из них имеют индейско-марокканское происхождение.

Причем тут, спрашивается, Марокко? Ларчик открывается просто. В Марокко, как и в других странах, евреи имели склонность к бизнесу. 150 лет назад еврейские предприниматели приехали из Северной Африки (которую сегодня израильские «марокканцы» предпочитают называть Южной Францией) в Латинскую Америку делать деньги на каучуке. Через Бразилию они добрались по Амазонке до перуанских джунглей и заложили плантации гевеи.

— В те времена европейцы не могли путешествовать по джунглям без помощи аборигенов, — говорит Масия. — Они бы просто заблудились и погибли. Поэтому марокканские каучуковые дельцы завязали контакт с индейцами. А поскольку они прибыли в Южную Америку без жен, то вскоре женились на местных женщинах и остались жить в индейских деревнях.

Со временем их потомство полностью ассимилировалось, и в традициях племени остались лишь несколько заимствований из иудаизма. Встреча с семьей Эдри (типичная израильско-марокканская фамилия, однокоренная с Дери. —   Д .Ш.), открывшей лавочку в Перу в середине 1980-х годов, напомнила индейцам деревни Икитос об их корнях. Эдри понял, откуда взялась фамилия Масия — она представляет собой искаженное Машиах, и обладатели такой фамилии, по его мнению, не могли не иметь отношения к евреям. С тех пор члены семьи Масия стали постоянными гостями на субботних трапезах семейства Эдри. Вычислить еврейские корни оказалось непросто: происхождение перуанки Кали Масия представляет собой разветвленное генеалогическое древо — в ее роду перемешались различные индейские племена Перу и Бразилии, не обошлось без примеси итальянцев и португальцев. Несмотря на спутанные корни, история с группой предпринимателей из Марокко, поехавших за длинным дирхамом в Южную Америку, всплыла наружу, и семейство Машиах — Масия оказалось в Рамле. Кстати, их соседи по восьмиэтажному дому, живущие этажом ниже, — однофамильцы: семья Машиах родом из Болгарии...

Многие индейцы, прибывшие в Израиль, являются потомками семейства Леви из перуанской деревни Контамана. По оценке Сандро Леви, работающего столяром в мошаве Нир Цви, в Рамле живут около 150 представителей его клана. Его бабка Дора Далия Леви говорит:

— Мой дед, Хозе Леви Азулай, прибыл в Перу в конце XIX века. Моя мать рассказывала, что в деревне жили еще несколько семей марокканских евреев — например, семейства Созанна и Ларадо.

Среди репатриантов из Перу ходят разные версии их еврейского происхождения. Одни утверждают, что их предки убежали из Европы, спасаясь от нацистских преследований, некоторые считают себя потомками евреев Франции, но большинство все же относят себя к марокканской общине. Интересно, что им довелось столкнуться с проявлениями антисемитизма со стороны других индейцев, особенно в детстве. Скорее всего это не было настоящим антисемитизмом, опирающимся на расовую или религиозную теорию, а просто неприязнью к чужакам.

Как индейцы узнали о своих еврейских корнях?

— Каждому человеку интересно узнать свою родословную, — говорит Баджи, дочь Кали Масии. — Бабушка хранила в тайне семейную историю и не распространялась о ней: в Южной Америке принято быть католиком, и мы не хотели отличаться от большинства. Только когда мне исполнилось 20 лет, дома стали зажигать свечи в пятницу вечером. До этого я вообще не была знакома с еврейскими обычаями. После этого мы установили контакт с еврейской общиной и стали выяснять возможность репатриации в Израиль.

В еврейской общине перуанской столицы Лимы к заявлениям группы индейцев о том, что они «таки да», отнеслись без особого энтузиазма.

— Они заявили нам, что мы никак не можем быть евреями, — говорит Баджи. — Ортодоксальные раввины не желали с нами разговаривать. К счастью, нами заинтересовался раввин консервативного направления Бронштейн. Для выяснения обстоятельств он даже отправился в деревню Икитос. Пообщавшись с нами, он согласился организовать нам гиюр.

Вести о возвращении индейцев в лоно иудаизма достигли отдаленных деревень.

— Мой брат, живший в Икитосе, услышал о программе раввина Бронштейна и решил присоединиться, — говорит Мария из деревни Контамана, дочь Доры Далии.

Сейчас она живет в Рамле на съемной квартире, неподалеку от железнодорожной ветки, со своими шестью детьми.

Церемония массового перехода в иудаизм состоялась в конце 2004 года. В Икитос прибыли три консервативных раввина из Аргентины, Чили и США и создали в деревне раввинатский суд по вопросам гиюра. Поскольку в джунглях отсутствует такое культовое сооружение, как миква, вместо нее церемония очищения проводилась в озере Кистокоче в гуще джунглей. Потенциальных евреев разделили на две группы по признаку пола, и они окунулись под наблюдением раввинов в озеро — мужчины отдельно и женщины отдельно. Через несколько месяцев, летом 2005 года, новоиспеченные евреи уже летели в Израиль.

Муниципалитет Рамлы подошел к абсорбции индейских евреев как к специальному проекту. Впрочем, чиновники довольны своими подопечными.

— Сразу по выходе из аэропорта они начинают искать работу, — говорит начальник городского отдела абсорбции Амир Видар. — Они полны мотивации и хотят побыстрее интегрироваться в израильское общество. На мой взгляд, страна и наш город выиграли от их прибытия.

Помимо мэрии абсорбцией индейских евреев занялись и добровольные общества.

— Это простые люди, и они очень бедны, — говорит Яра Атиас, жительница Рамлы, владеющая испанским языком и взявшаяся помогать новичкам на добровольной основе. — Большинство — молодые семьи с маленькими детьми, и они с первых дней в Израиле начинают работать. Многие трудятся уборщиками в международном аэропорту. Некоторые были приняты на местные предприятия, хозяева которых говорят по-испански: прачечные, кондитерские, столярные мастерские и даже предприятия высоких технологий. Некоторые женщины устроились домработницами.

Надо полагать, что выходцы из индейских деревень трудятся в израильском хай-тэке отнюдь не инженерами по программному обеспечению, а уборщиками и упаковщиками. Вполне понятен энтузиазм израильтян по поводу отношения индейцев к труду: одной из главных претензий к «русскими» было то, что они хотели трудиться по специальности и не стремились вытеснить палестинцев со строек и мелких заводиков. Неприхотливая рабочая сила из южноамериканских джунглей конкурирует за рабочие места разве что с гастарбайтерами.

Дети индейских евреев учатся в неполной средней школе «Иданим», отличающейся пестротой этнического состава учащихся: помимо индейцев там занимаются юные израильтяне, арабы, «эфиопы» и «бухарцы». Все старожилы страны единодушно решили оказать помощь новичкам.

Руководство школы организовало сбор пожертвований в пользу индейских детей. Ученики и учителя привезли то, что, по их мнению, могло бы пригодиться репатриантам из Перу: ношеную одежду и старые полотенца, обшарпанную мебель и даже холодильники — дряхлые, но еще работающие. А завуч Ципи Кауфман, обновившая интерьер своего дома в связи с переездом на новую квартиру, пожертвовала свою прежнюю обстановку полностью. Муниципалитет Рамлы выделил грузовик и развез собранные дары по квартирам индейских семей. Заметим, что высокая мотивация к труду отнюдь не спасла их от бедности: каждому понятно, как оплачиваются простейшие виды работ, которые могут выполнять малообразованные выходцы из джунглей...

Нынешняя зима оказалась весьма холодной по израильским меркам, и в школе провели еще одну акцию: с каждого учащегося собрали по 5 шекелей, на которые купили тепловентиляторы — их подарили 27 индейским семьям. Если учесть, что тепловентилятор — совсем недорогой электротовар, который стоит около 100 шекелей, можно оценить степень нужды новоприбывших...

А муниципальный чиновник Амир Видар съездил в Икитос, чтобы познакомиться с «доисторической» родиной своих подопечных.

— Еврейское присутствие, — рассказывает он, — ощущалось там на каждом шагу. На местном кладбище есть ухоженный участок захоронения евреев, большинство могил относятся к началу XX века. Я не знаю, кто эти люди — новообращенные евреи или же они и прежде исповедовали иудаизм, но сейчас они полностью подпадают под действие Закона о возвращении. Некоторые из них решили провести гиюр по полной программе уже в Израиле, хотя по закону от них это и не требовалось. Жители Рамлы проявляют солидарность с этой общиной. Фонд «Ядидут» пожертвовал на их абсорбцию 100 тысяч долларов, поступают пожертвования от горожан и даже жителей других городов.

Для улучшения процесса абсорбции выходцев из Перу муниципалитет запустил проект «Приемная семья». Прибывающих в аэропорту встречает семья старожилов, владеющая испанским языком, и берет над ними шефство: репатриантам помогают найти съемную квартиру и работу, записаться в больничную кассу и даже учат их отовариваться в продовольственных магазинах. После того, как новички проходят первичную акклиматизацию, они выражают желание привезти из Перу всех членов семьи. Из всех городов Израиля они предпочитают селиться в ставшей им родной Рамле.

Пока что это вызывает восторг у местных жителей. Но вспомним историю с «эфиопами»: те тоже облюбовали несколько городов в стране, и когда их численность достигла некоторой критической величины, мэры стали делать все возможное, чтобы ограничить приток репатриантов из Восточной Африки. Не столько из расизма, сколько опасаясь формирования в своем городе гетто со всеми типичными для него проблемами.

По словам заместителя генерального директора министерства абсорбции Ханоха Цамира, перуанцы отдают предпочтение Рамле по нескольким причинам: город расположен в центре страны, что облегчает поиск работы, кроме того, они чувствуют хорошее отношение со стороны муниципалитета.

— Рамла и Лод долгие годы страдали от оттока населения, — говорит он, — поэтому эти города заинтересованы в приеме репатриантов.

Если индейским евреям намекают на то, что они тоже подпадают под определение «колбасной алии», эти люди сильно обижаются.

— Мы любим эту страну, — заявляет Сандро Леви. — Мои братья служат в танковых войсках, я работаю в столярной мастерской, а моя двоюродная сестра Каролина — на картонной фабрике. За съемную квартиру мы отдаем 420 долларов, в Перу съем жилья обходился нам в 80 солей (27 долларов). Мы здесь все работаем, к нам хорошо относятся, и в Израиле нам хорошо.

Надо заметить, что высказывание Сандро Леви нисколько не опровергает предположения об экономических причинах иммиграции. Да, съем квартиры на родине вождя Монтесумы в 15 раз дешевле, но и заработки в Перу и Израиле несопоставимы...

Мать Сандро, Мария, согласна с сыном.

— Мы сионисты, — говорит она. — Когда-то репатрианты прибывали в страну, где еще ничего не было. Они справлялись со всеми трудностями собственными силами и построили еврейское государство. Мы пришли на все готовое. Понятно, что мы чувствуем себя как в раю.

20 лет назад старожилы страны ожидали услышать подобные слова от нас, «русских». Когда выходцы из бывшего СССР возмущенно отказывались занимать нишу неквалифицированного труда с минимальной оплатой, ватики были неприятно поражены и вылили на «русскую» общину немало грязи — как в частных разговорах, так и в высказываниях общественных деятелей. Достаточно вспомнить Ору Намир, министра труда в правительстве Рабина: она договорилась до утверждений о врожденной склонности советских евреев к инцесту. А как любили израильские СМИ пугать обывателя «русской мафией», а также массовым алкоголизмом и наркоманией в большой алие! Сейчас прибыли репатрианты, которые чувствуют себя как в раю, после того как им разрешили подметать в аэропорту. Сионистская мечта сбылась...