ЕВРЕЙСКИЙ КУРЕНЬ

ИЛЬЯ КАБАНЧИК

Об отношениях украинцев и евреев на территории Украины сказано и написано очень много. Часто эти оценки альтернативны друг другу, скорее всего потому, что аргументируются давно сложившимися предубеждениями и предрассудками. Этому способствовало, скорее всего, и то, что историческая судьба у обоих народов была похожей. Вековая безгосударственность, существование в составе государств, где они были «инородцами» и «национальными меньшинствами», где не допускалось соблюдение национальных традиций, развитие национальной культуры, имело место ограничение в гражданских правах и т.д. Все это стимулировало постоянный поиск врага, которым чаще всего казался даже ближайший сосед.

Простой украинец-рабочий Заболотный из тогдашнего Екатеринослава (теперь Днепропетровск), выступая на заседании Государственной думы России в 1907 году, точно оценил ситуацию:

«Евреи и украинцы живут вместе и напоминают двух кандальников на одной цепи, причем поработители стараются уверить одного из них в том, что все несчастья происходят не от угнетателей,   а  от другого заключенного».

 А  опытные политические демагоги народный гнев против настоящих угнетателей переводили в национальные рамки, натравливая один народ на другой. И тогда наступало время погромов, издевательств и убийств вчерашних добрых соседей, одноклассников в школе или сослуживцев по работе.  А  виноватым и жертвой всегда оказывался более слабый. Так в исторической памяти двух народов, живущих на одной земле, фиксировались и откладывались надолго взаимные обиды.

Но, к счастью, есть и другие примеры; тогда представители двух народов, о которых мы говорим сейчас, объединялись и совместно боролись за общие идеалы свободы и равноправия.

Один из таких примеров — еврейские боевые формирования в составе Украинской Галицкой армии (УГА). Это было время, когда приближалось окончание Первой мировой войны, когда развивались империи, в которых целые народы подвергались национальному и религиозному угнетению. Одной из таких империй и была Австрийская, в которой народами второго сорта объявлялись славяне и евреи. Австрия войну проигрывала, и накануне неизбежного поражения император «милостиво разрешил» национальным меньшинствам выйти из состава империи. Этим немедленно воспользовались поляки и чехи, венгры и словаки. Попытались воспользоваться и украинцы, проживавшие в Галиции, где они составляли большинство населения. Земли эти в XIV веке были захвачены Польшей,  а  в 1772 году после ее раздела отошли к Австрии.

Положение западноукраинских евреев, которые составляли 12% населения ( а  во многих городах и местечках даже большинство жителей или уступали только полякам), было лучше, чем евреев в Восточной Украине, входящей тогда в состав Российской империи. Галицкие евреи не знали печально знаменитой «черты оседлости», погромов, здесь уже в конце XVIII века был принят так называемый «Эдикт о веротерпимости», формально признавший легитимность всех религий государства;  а  на протяжении XIX века евреи получили и гражданские права. Благодаря всему этому значительная часть галицких евреев достигла больших успехов в экономике региона, в интеллектуальных профессиях, в политической и культурной жизни общества и т.д. Конечно, идиллическими отношения считать нельзя, но более демократические порядки в державе давали больше возможностей для социального развития народов. Поэтому уже во второй половине XIX века и украинцы, и евреи уже имели свои политические партии, депутатов в выборных органах и т.п.  А  улучшению отношений между народами способствовал, в частности, и территориальный принцип формирования армии, и тот фактор, что повседневные потребности сводили очень часто украинца-крестьянина (абсолютное большинство украинцев проживало в сельской местности) с горожанином-евреем: торговым посредником, врачом, аптекарем, портным, сапожником, парикмахером, адвокатом... Украинец видел, что австрийская власть, придерживаясь принципа «разделяй и властвуй», открыто покровительствует в регионе польскому меньшинству, превращая его в руководящую силу общества. Таким образом, объективно украинцы и евреи могли быть союзниками. И самые дальновидные политики из украинского и еврейского лагерей понимали это. Так, например, объединившись, украинцы и евреи добились успеха на выборах в 1907 году.

Осенью 1918 года эти отношения вновь подверглись проверке. 1 ноября 1918 года недавно провозглашенное Польское государство должно было распространить свою власть и на Галицию. Чтобы не допустить этого, группа украинских офицеров и солдат (в основном из украинских формирований в австрийской армии — «січові стрільці» — СС) в ночь на первый ноябрьский день захватила Львов, и политики из украинских партий провозгласили создание Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР). В ответ на это Польша начала войну против молодого украинского государства. ЗУНР ответил созданием своей армии — Украинской Галицкой армии (УГА).

Новое государство обещало полное равноправие всем гражданам без различия вероисповедания, пола, национальности, гарантировало евреям представительство в парламенте и местных органах власти. «Каждая из населяющих Украину наций имеет право... на национально-персональную автономию, то есть на самостоятельное проведение своей национальной жизни, что осуществляется через органы Национального Союза... Это есть неотъемлемое право наций, и ни одна из них не может быть лишена этого права или ограничена в нем» (Конституция ЗУНР, ст. 69, перевод мой — И.К.). Еврейская община должна была определить свое отношение к новому государству, но, как это часто бывает, выработать единое мнение так и не удавалось. Наконец, руководство общины приняло решение занять нейтральную позицию в украинско-польском конфликте. Несмотря на это решение, многие евреи добровольно вступали в украинскую армию. И в УГА были сформированы несколько боевых подразделений, которые так и назывались — еврейские.

Одной из первых таких формирований была Четвертая конно-пулеметная сотня, которая входила в состав Золочевской бригады. Командовал ею Салько Ротенберг.

Из воспоминаний украинского мемуариста, офицера УГА С.Гайдучка: «Командиром ее был назначен Салько Ротенберг. Еврей? Да, еврей, но, знаете, — украинский еврей. Зимой был ранен, но вернулся назад в бригаду. Сколько же чистокровных украинцев не были ранены,  а  боялись оказаться в бригаде...

Эх, что за чудесная боевая часть была эта сотня! Обслуга пулеметов на конях верхом, 8 пулеметов на двуколках, несколько двуколок с патронами. Как легко такой частью распоряжаться в бою...

 А  к тому же хлопцы своих командиров любили!

Вы их видели на марше? Впереди — организованная командиром музыка. Звучат две скрипки и еще какой-то инструмент, плывет из широких грудей походная песня».

Я, к сожалению, не смог разыскать сведений о том, какие же песни и мелодии исполнял этот оркестр, но о его именно еврейском характере говорит даже подбор инструментов.

Бойцы-пулеметчики отважно дрались с поляками,  а  потом и с войсками большевиков. Особенно кровопролитными были бои в районе города Коростеня, что недалеко от Киева. В этих сражениях погибло много воинов сотни,  а  Салько Ротенберг был тяжело ранен и скончался в госпитале Каменец-Подольского.

Самым крупным еврейским подразделением в УГА был Еврейский ударный курень, которым командовал Соломон Ляйнберг, бывший поручик австрийской армии,  а  после провозглашения ЗУНР — командир еврейской милиции в городе Тернополе. Снова привожу свидетельство украинца — поручика УГА Вовка П. Его воспоминания были изданы в Чехии еще в 1921 году: «...тогда начало поступать в украинские части много еврейских интеллигентов, которые горели жаждой мести к полякам за их нечеловеческие издевательства и, наверное, потому, что почувствовали на своей шкуре разницу между неведомой им до того польской властью и бывшей перед тем 8-месячной украинской... На протяжении нескольких дней явилось столько офицеров-евреев, что командование... передало начальство... поручику Ляйнбергу,  а  меня назначило его помощником. Офицерский состав этой группы состоял в большинстве из евреев, но рядовых вступало мало...»

Точных данных о количестве бойцов в курене (батальоне) не сохранилось, цифры колеблются от нескольких сотен до 1200 человек. Кроме евреев в нем служили и украинцы. Что же касается чисто военной характеристики куреня, то о нем говорит само его название — «Пробойовый» (то есть «ударный»). И драться его ставили на самых тяжелых, важных и опасных направлениях в боях. Было в курене 4 сотни пехотинцев, пулеметная команда, взвод кавалеристов, взвод телефонистов, взвод саперов и даже радиостанция, которую собственноручно сумел собрать в полевых условиях сам Ляйнберг, по профессии электротехник.

Весной 1919 года, когда под напором польских войск украинские части отступали на восток, командование ставило еврейский курень на самые опасные участки. Так, в июле он прикрывал отход армии в районе города Скаллат, дав возможность войскам переправиться на левый берег реки Збруч. Там ему пришлось драться уже с войсками большевиков в районе Дунаевцев, Меджибожа, Проскурова (теперь — Хмельницкий), Винницы и дойти до киевского пригорода Святошино,  а  затем с боями снова отступать до Казатина и Бердичева. Была уже осень, когда еврейский курень потерял здесь более 60% своих бойцов. Но их сразила не пуля и не сабля врага,  а  эпидемия тифа. Остатки куреня были собраны в Виннице, откуда распределены по разным частям. Официально еврейская часть перестала существовать.

Группа остававшихся в живых после разгрома армии добралась до Одессы, откуда вместе с членами местной еврейской боевой дружины эмигрировали в Палестину, кое-кто остался на территории Советской Украины,  а  некоторые вернулись в Галицию, которая к тому времени была уже «Восточной областью» Польши. Среди них был и Соломон Ляйнберг. В родном Тернополе он и был замучен в местной тюрьме (по другим сведениям — в лагере для интернированных военнопленных бывшей украинской армии) в 1920 году. Об этом славном сыне двух народов напоминает название улицы в самом центре Львова.

В УГА служили также евреи-медики, инженеры и техники.

Судьбы этих людей — пример нормальных, толерантных межнациональных отношений, урок для современных политиков, в том числе в Украине, где, увы, рецидивы антисемитизма еще не сняты с повестки дня.

P.S. При подготовке статьи использованы также материалы историка Ярослава Тинченко.