«МАРАФОН ЕВРЕЙСКОЙ МУЗЫКИ» В ИЗРАИЛЕ

НАТАЛИЯ БЕЛЕНЬКАЯ

Итак, собрались однажды: продюсерский лейбл Auris Media, фонд «Авихай», тель-авивский музыкальный клуб «Левонтин, 7» и израильские группы «Ой-Дивижн» и «Карп-трио», американец Дэниэл Кан, музыкант и вокалист «Ой Ва Вой» Лемес Ловас и некто Псой Короленко — и все вместе организовали акцию со смешным для Израиля названием «Марафон еврейской музыки».

Собственно, это был не первый марафон такого рода, просто на этот раз в нем принимала участие российская сторона, и вообще все было страшно концептуально — где-то в недрах спонтанно образовавшегося коллектива родилось название программы и будущего альбома, записанного в те же дни — «Унтернационал». Придумал «Унтернационал» то ли лидер «Ой-Дивижна» Асаф Талмуди, то ли Дэниэл Кан, притащивший в Израиль американский сборник старых еврейских народных песен. Из этого-то и выросло действо, которое преподнесли публике в недавно открывшемся иерусалимском «Авихай Хаус».

Для начала во дворе «Авихая» показывали некий видеоряд под зажигательные еврейские ремиксы. Постепенно двор заполнялся публикой: понимающими идиш сидящими старичками и англоязычной молодежью, ожидающей момента, когда можно будет пуститься в пляс. Наконец появились «Ой-Дивижн», русский скрипач Гершон провел по струнам: «Танцы нужны нам вот здесь!», — показал на пространство перед сценой — и понеслось.

  А  вот что именно «понеслось», сразу и не расскажешь. Уж больно насыщенная переплетениями смыслов и значений получилась программа. На сцену по очереди поднимались и оставались солист «Билуим» Ноам с бубном, под который читался рэп; Дэниэл Кан и, наконец, Псой Короленко.

Что же делали все эти люди под звуки контрабаса и кларнета? Сутью проекта были перевод и новое прочтение старых и не очень еврейских песен: с идиша на русский и английский, с украинского — на английский же,  а  то и наоборот, с английского на идиш и на вольный русский. Пели, например, уже известную традиционную песню «Еврейская вера», и сводный хор евреев разных стран грянул припев: «Эх, льюли, льюли да льюли-и-и...» Только в этой версии, где-то посреди перечисления того, что следует сделать правоверному еврею в течение дня, вдруг послышалось: «...надо Жижека читать», и «...не попадаться ни в какой понятийный капкан — так учит Ленин и дедушка Лакан!». По свидетельству очевидца, весь этот длинный рэп-монолог был написан прямо в студии минут за двадцать.

Гвоздем же программы стала версия песни «Роллинг Стоунз» «Sympathy for the Devil» — причем на идише в переводе Дэниэла. Текст от оригинального отличался тем, что Пилат не просто умывает руки,  а  делает, по предложению Псоя, «нетилат ядаим». В русских куплетах, цитировать которые целиком не хочется, пока альбом не выйдет, сначала все идет близко к тексту,  а  потом начинается знакомое нам безумие:

Это я убил Кеннеди,
Которым сам же я был.
Это я взорвал две огромные башни,
Которые очень любил.
Это я был в «Мастере и Маргарите»
С мимозою на груди.
Обо мне вы плохо не говорите —
Я просто Волк из «Ну, погоди!»

Потом снова текст на идиш, непременно заканчивающийся словом fuck сразу после слова «душа» (в оригинале герой грозит «погубить» душу слушателей, если с ним не будут обращаться должным образом,  а  горячие еврейские парни подходят к делу проще).

На этом фоне уже как должное воспринимался и английский перевод еврейской песни про «Борщ», сделанный тем же Дэниэлом. Эту песню на русском исполняет группа «Наеховичи», но у них звучит «Если хочешь выйти за еврея»,  а  у Дэниэла она звучит ближе к оригиналу. Органичным было и исполнение Псоем хита «Jewish Guy» под рояль Дэниэла, и пение хором хасидской песни «Не журитесь, хлопцы» в эфире 10-го канала израильского ТВ, и вообще все. И даже спетый зачем-то Дэниэлом зонг ранних 1930-х «Kiss the Fascist», в его же переводе с немецкого, не выпадал из контекста, как и оригинальная баллада «Шесть миллионов немцев». Ее герой, незадачливый еврейский партизан Абба Ковнер, вознамерился было отравить колодцы сразу после войны, да попал вместо этого в британскую тюрьму,  а  потом в Палестину.

...Веселье повторилось дважды, в Иерусалиме и Тель-Авиве,  а  параллельно с «Унтернационалом» в Израиле проходили ставшие традиционными гастроли Псоя Короленко.

В общем, как сказала юная американка на концерте марафона, еле дыша после танца: «This is so much fun» (Это так весело).

И, правда, было хорошо.

 А  затем Псой Короленко ответил на пару вопросов booknik’а.

— Такое впечатление, что на «Марафоне» было много импровизации, джем-сешнов и пр.  А  что было до того? Что было домашней заготовкой у таких разных авторов и групп? Почему Марафон удался?

— Идея программы «Унтернационал» и общая концепция репертуара родились на нашем совместном с Дэниэлом Каном концерте в Москве несколько месяцев назад. Название программы принадлежит Дэниэлу. Но это не все. Главная домашняя заготовка — постоянная работа с еврейской песенной традицией, объединяющая нас с Дэниэлом Каном или группой «Ой-Дивижн». В основу композиций для «Первого Унтернационала» положены нигуны «Дунай» и «Не журитесь, хлопцы», кантонистские частушки «Еврейская вера» и другие мелодии или тексты. Замечу, что они пришли к нам из традиции особым путем — через «новый идишкайт» музыкального клезмерского сообщества, в котором уже сформировалась своя «практика», преемственность, ученичество. Многие из этих «заготовок» мы узнали от Майкла Альперта, этого, по меткому выражению Дэниэла Кана, «Гэндальфа» идишской песни. В репертуаре Дэниэла также была представлена городская еврейская баллада о пароходе «Титаник», переделанная в балладу о Новом Орлеане. Мы работали с этим материалом, на ходу переводя его на различные музыкальные и вербальные языки, переосмысляя, трансформируя его, поскольку, как нам кажется, он для этого и предназначен. Каждый из нас имел возможность спеть одну-две песни из своего основного репертуара и поработать в формате джема и импровизации с материалом новым, совсем свежим. Это и возможность поучиться друг у друга. Интерес к работе друг друга, установка на работу в команде, внутреннее доверие к тому, что ты сам делаешь, — все это способствовало тому, что концерты на самом деле были хорошие и удались. Надеюсь, что в число хитов «Марафона» вошел и наш с Дэниэлом римейк роллинговской «Симпатии к дьяволу». Идея и большая часть идиш-версии этой песни принадлежит Дэниэлу, русскую версию этой песни сочинили мы с Яной Овруцкой, готовясь к совместному концерту с Дэниэлом в Москве... Я пел эту песню и после фестиваля — на концерте в Хайфе.

— Расскажи про публику, Паша. Какие лица тебе запомнились или случаи, как она себя вела?

— Запомнилось, что лица были разные — от подростков до пожилых людей. Всем нравилось, что происходит на сцене; и даже те, кому не нравилось, не хотели уходить, хотели досмотреть, что же это им там не нравится. Помню, как американские дети плясали под «Пиццу» и подпевали: «Я пицца, я пицца»; помню, как русские люди узнали «Симпатии к дьяволу» и стали хлопать; помню, как в студии все было очень легко, дружественно и удобно, как Лондон и Киршенбаум качали головами и смеялись, когда мы пели «Хлопцы» на их телешоу; помню, как ведущий университетского радиоканала после моей глупой и длинной резонерской тирады — со мной такое бывает, особенно когда приходится резко переходить на другой язык, — сказал радиослушателям, что якобы ничего в моих словах не понял. Все воспоминания от поездки очень хорошие.