ЕВРЕЙСКИЕ КВАРТАЛЫ УМАНИ

ВЛАДИМИР ШВАРЦМАН

Умань — один из старинных городов Украины. Первые упоминания о нем относятся к 1616 году. Название города связано с рядом легенд. Одни считают, что оно происходит от названия речки Уманки. Другие считают, что оно происходит от слова «Амен» или «Омейн» (что можно приблизительно перевести с иврита как «верно», «истинно»).

Квартал, где поселились евреи, размещался на юг от исторического центра города, вдоль дороги, ведущей к мосту через речку Уманка. Отличительной его чертой была высокая плотность застройки. Здесь, на городской окраине, в основном жила еврейская беднота. Жили по несколько семейств в одном доме, занимая и подвальные этажи. Дома эти были больше похожи на мазанки, группировались очень близко друг около друга и висели один над другим по крутому склону, не разграничиваясь ни дворами, ни оградами. Узкие кривые улочки сходились к рыночной площади.

Центром была городская хоральная синагога на Верхней еврейской улице (ныне территория завода «Мегомметр»). Вся эта беспорядочная застройка помещалась на нижней террасе плато, которое круто обрывалось к реке Уманка. Этот квартал так и назывался — Нижний еврейский, или Раковка (сейчас ул. Шолом Алейхема).

Еврейское население «Раковки» занималось различными ремеслами (обработка дерева, металла, кож, изготовление обуви и одежды). Активно включились евреи и в коммерческую деятельность, связанную с ярмарками. Еврейский квартал был насыщен большим количеством маленьких мастерских и лавок. Интенсивность заселения заставляла изыскивать дополнительные возможности для размещения вспомогательных помещений. Так началось использование подземного пространства, которое постепенно охватило значительную территорию плато, возвышающегося над поймой реки Уманки.

Активное использование подземного пространства было обусловлено как соображениями обороны, так и необходимостью эффективного хозяйствования на небольших участках земли. Исследуя подземные сооружения в 60-е гг. XX века представители городских властей обнаружили их в районе площади им. Ленина, Советской, Восточной, Рафаила Чорного и Октябрьской улиц. Стены и своды галерей сооружались из кирпича, их высота достигала трех метров. Заканчивались подземные галереи большими помещениями.

Другой еврейский квартал Умани сформировался вокруг существующего сегодня центра города, в пределах района между улицами Урицкого и Ленина. Здесь находилась Торговая улица, где проживало исключительно еврейское население Умани. На этой улице жила и моя бабушка, где-то возле городской синагоги. В 1960-х годах я с моим приятелем евреем Шимоном так и не нашли этот дом: синагога была разрушена во время Второй мировой войны,   а  на ее месте построен жилой дом, на первом этаже которого теперь разместился магазин «Уманчанка».

Когда в детстве меня просили назвать имя любимого поэта, я называл его, не задумываясь, — Лейб Квитко, и все в недоумении пожимали плечами.

Книгу Лейба Квитко мне подарила моя бабушка со словами: «Он из того самого города Умани, где я жила до войны: возможно, мы были знакомы».

Украинский город Умань бабушка называла по-старому Гумань, и с раннего детства я знал все об этом пленительном городе, где женщины элегантны и затянуты в корсеты, где по утрам пьют кофе по-варшавски, заваренный в кипящем молоке, где устраивают семейные музыкальные вечера, обязательно со скрипкой, ездят на конных экипажах в парк «Софиевка»,  а  благотворительный бал был событием городского масштаба.  А  еще я знал, какой торжественной и праздничной была каждая суббота в патриархальном еврейском Доме, когда собиралась вся семья, и отец читал молитву, слова которой бабушка помнила и через много-много лет.

В своей памяти бабушка сохранила картины из жизни еврейского квартала: тринадцать магазинчиков с разными товарами, три корчмы, два мясных магазина, скотобойня, три обувные мастерские и швейные. Она живо помнила, что каждый четверг от дома к дому ездила подвода, собирали дрова для бедных,  а  в субботу каждому бедному приносили продукты: мясо, белый хлеб; что ел в субботу богатый еврей, то ел и бедный.

На рубеже XIX — XX веков Умань стала значительным торговым центром. В 1890 году была открыта железная дорога, соединяющая Умань с другими городами, что значительно оживило развитие местной промышленности и торговли. Деловая часть города размещалась на центральной Николаевской улице (сейчас ул. Ленина).

«Улица была широкая, обсаженная старыми деревьями, с широкими тротуарами из кирпича, с керосиновыми фонарями, с деревянными газетными киосками и сквером, в котором находилось здание городского театра-цирка, — писал один из современников. Возле театра в киоске продавались цветы. Весь этот район состоял из магазинов, владельцами которых, в основном, были евреи. Магазины были большие и красивые, во всяком случае, товар в них был не хуже киевского. И это не удивительно, потому что снабжение шло не только из Киева, но и из Варшавы и Одессы. В еврейских магазинах центра города вещи были высококачественные. В магазине Шапиро — тетради, альбомы, канцелярские товары, письменные принадлежности и т.п. Не были в Умани редкостью и дорогостоящие часы, украшения, бриллианты, которыми торговали в двух ювелирных магазинах, принадлежащих семьям Фраерман и Краснянским. Был продовольственный магазин Лернера со всякими деликатесами и хорошим вином. Оружие и металлическую посуду продавали у Вернера. Здесь, возле гостиницы «Франция», в кафе-кондитерской торговали чудесным печеньем и мороженым, которое с успехом конкурировало с изделиями Киева и Петербурга.

Крупные магазины в центре города принадлежали еврейским семьям Файнштейн, Шварцман и Пхор. Это были известные богачи города. Файнштейны, например, построили на собственные деньги синагогу и приют для пожилых. Они также всегда и сами торговали вместе со своими приказчиками. В еврейских магазинах можно было торговаться и кое-что выторговывать, даже в центре. Все же дешевле можно было купить в магазинах в районе Старого города (на рынке) почти исключительно еврейских».

Начало XX века было тревожным временем в Умани. Бабушка, ровесница века, рассказывала о спровоцированных царским правительством погромах 1905 года. Днем идет нормальная мирная жизнь в прекрасном, очень красивом городе,  а  по ночам погромщики и бандиты врываются в дома, убивают, мстят. Многочисленных жертв удалось избежать благодаря самоотверженным действиям отряда самообороны, состоящего из жителей квартала; рассказывала она также и о погромах периода гражданской войны 1919 и 1921 годов.

Улицы нашего маленького городка... Что видели они? Что помнят? Во время войны по ним гнали в гетто евреев, по этим же улицам их вели на расстрел — детей, женщин, стариков. На этих улицах со слезами радости в 1944 году встретили освободителей. Здесь играли свадьбы и провожали в последний путь, мальчишки и девчонки шли в школу и выходили в жизнь...

...Мы идем по весенним улицам города. В небесах играют солнечные лучи. Мой приятель Валера Гликман рассказывает историю о том, как его маму, малышку во время фашистской оккупации, спасли от смерти чужие люди.

...Улица Октябрьская, 31. Здесь находится Уманский краеведческий музей. Тематика музея обширна. При музее создан просветительский центр «Холокост». Одно из самых страшных событий Второй мировой войны — массовое истребление народа по расовому признаку. За годы оккупации в братских могилах, которые находятся в Сухом Яру и в Собковском лесничестве, было расстреляно более 20 тысяч евреев не только из города Умани, но и из других населенных пунктов Уманского района. Эта впечатляющая цифра составляет 80% от общего количества мирного населения Уманского района, погибшего в период Великой Отечественной войны.

В экспозиционных залах музея представлены и уникальные экспонаты старинного еврейского быта: старинное кресло из цирюльни, деревянные ступки для измельчения мацы и глиняные горшочки, в которых пекли «кейзалых» (бабки). Есть тут и плетенка, на которой солили мясо, необыкновенных размеров весы и почерневшее от времени коромысло. Свидетели технического прогресса тех времен тоже нашли здесь свое место: старенькие примусы, утюги на углях, медные самовары.  А  с пожелтевших фотографий на нас смотрят чопорные дамы в длинных платьях и седобородые старики.

Кажется, стоит лишь отвернуться, и будет хлопотать по хозяйству бабушка, начнет молиться дедушка, и завертится диск на стареньком патефоне, заскрипит, закружится пластинка, и комнату наполнят звуки еврейской песни, такой далекой и родной.

В фондах музея хранятся редкие прекрасно выполненные реликвии иудаизма конца XIX — начала XX века, которые вызывают большой интерес не только у верующих, но даже у людей, не придерживающихся религиозного образа жизни. Среди них уникальные предметы иудаики, которые удалось сохранить, несмотря на семьдесят лет государственного атеизма. Это синагогальное серебро, сидуры — молитвенники (самый ранний относится к 1904 году издания) и художественно оформленные благословения дома — зажигания субботних свечей, красочно расписанный брачный договор — ктуба, украшенные художественной вышивкой чехлы для Торы и талиты — молитвенные покрывала, фрагменты свитка Торы, написанные на пергаменте, «Свитки Эстер» и традиционный еврейский подарок женщине — художественно оформленный текст «Эшель Хаиль» («Жену добродетельную кто найдет...»). Это заключительный отрывок из притчей царя Соломона, воспевающий идеальную еврейскую жену, на которой держится весь дом. Показанная мне работа была нежна, легка и очень изящна.

Принадлежность к иудаизму очень ярко прослеживается и на каменных надгробиях — мацевах — старого городского еврейского кладбища. Древние надгробия отличаются большими размерами, разнообразием форм и материалов, неповторимостью эпитафий, более тщательной обработкой камня. Надгробия конца XIX — начала XX века выглядят стандартными и унифицированными, в них редко наблюдается разнообразие композиционных решений. Знающие современный иврит легко читают и понимают эпитафии, проникая в давно забытый еврейский мир.

Благодаря заботе уманчан,  а  также пожертвованиям проживающих за рубежом выходцев из Умани, кладбище благоустроено, обнесено новой оградой.

Евреи Умани передали национальный стиль не только в формах и назначении предметов, но и в архитектуре жилых домов. В своем декоративном искусстве евреи широко использовали греческие и византийские орнаменты, барочные и ренессансные гротески, арабо-мавританскую вязь. Все эти декоративные стилистические мотивы объединяет один временной период: девятнадцатый век. Вот почему в ренессансные черты зданий органически вошли выразительные элементы иудейского искусства. Сохранились целые улицы, застроенные такими жилыми домами: Тельмана, Коломенская, Малофонтанная. На этих небольших улицах еще царит атмосфера неторопливой провинциальной жизни, где все знают друг друга с детства. Много таких домов по улицам Садовой, Октябрьской, Советской и Шевченко. Эти дома — самая старая часть города, и сегодня, по выражению специалистов, составляют фоновую застройку городской среды. В самом этом определении есть нечто обидное, малоценное, но по своей сути — это и есть та самая Умань, где сохранился дух города.