О ЕВРЕЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КАРИКАТУРЕ   В  ЦАРСКОЙ РОССИИ

АЛЕКСАНДР ЛОКШИН

«Год конституции и погромов» — так кратко и емко назвал 1905 год  в  одном из своих писем Шолом-Алейхем. Годы первой русской революции были одним из самых трагических периодов  в  истории шестимиллионного еврейского народа  в  России. Вместе с тем  в  то же самое время происходит процесс возникновения еврейской общественно-политической жизни.

 В  результате могучего натиска революционных сил,  в  котором не последняя роль принадлежала и еврейским массам, самодержавие вынуждено было пойти на определенные уступки.  В  подписанном 17 октября 1905 года Манифесте царь Николай II объявлял о «даровании» народам империи незыблемых основ гражданской свободы «на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов». Манифест обещал созвать и собрание народных представителей — Государственную Думу, за которой признавались определенные законодательные права.

Манифест был обнародован сразу после подписания — 18 октября. Живший  в  то время  в  Вильно (Вильнюсе) еврейский историк и общественный деятель Шимон Дубнов, исполненный радости и надежд,  в  тот же день записал  в  своем дневнике: «Неужели мы накануне настоящего конституционного строя? ... Свободная Россия! Неужели это не кратковременный эпизод, за которым последует реакция? Немой народ заговорил, рабы сбросят оковы, если захотят. Быть свободным — трудное искусство для воспитанных  в  школе рабства...»

И вправду: народ заговорил, но то были по большей части крики ненависти и угрозы  в  адрес евреев. И не только угрозы. Прокатилась волна кровавых еврейских погромов. Она накрыла почти всю черту оседлости. Число жертв исчислялось тысячами. Через несколько дней после записи 18 октября Шимон Дубнов описал  в  дневнике, что случилось  в  последующую неделю, которую он позже назовет «страшными днями»: «Свободная Россия и одолевающая ее варварская, кровожадная Россия! Небывалая кровавая контрреволюция, перед которой бледнеет Вандея, и кто же ее главные жертвы? Евреи. Дни 18–25 октября — сплошная Варфоломеевская ночь, и она еще не кончилась».

Опять, как уже не один раз бывало  в  давнее и новое время, еврейская кровь стала смазочным материалом теперь уже для жерновов российской истории. Именно  в  то страшное время проявилась выработанная веками жизнестойкость народа и возникла острая разящая политическая сатира.  В  обеих столицах и  в  провинции появилось большое количество сатирических журналов. И русских, и еврейских. Причем менее чем за два года свет увидело около пятидесяти еврейских сатирических изданий! Их было не намного меньше, чем русских, а по тиражу русские и еврейские сатирические журналы запросто могли и посоперничать. Кровавые погромы, бездарное правление царизма, провал Манифеста 17 октября, продажность царских министров, слабость Государственной Думы, — все эти и другие события российской политической жизни находились  в  сфере внимания еврейских изданий.

Правда, большинство журналов и листков оказались недолговечными — один-два номера, не больше. Но нашлись и те, что смогли, невзирая на черносотенные угрозы и цензурные репрессии, продержаться и более длительный период. Например, внимание именно тогда появившегося нового еврейского читателя особенно привлекали «Дос лебн» («Жизнь») и «Дер фрайнд» («Друг»). А  в  1906 году «Дер безем» («Метла») — сатирическое приложение к газете «Дос лебн» начало печатать политические карикатуры. Фактически, это были первые политические сатирические карикатуры  в  истории еврейской печати  в  России.

Автором большинства карикатур был живописец и график,  в  те годы учащийся Санкт-Петербургской Академии художеств, Арнольд Борисович Ляховский (1880–1937). Некоторое время он провел  в  Палестине, а затем вновь продолжил обучение  в  Академии художеств. Как и многие художники революционной эпохи, Арнольд Ляховский участвовал  в  художественных выставках группы «Мир искусства», которой руководили Сергей Дягилев и Александр Бенуа.

Однако, к сожалению, мы слишком мало знаем о судьбе Арнольда Ляховского. Дата его смерти, 1937 год — апогей большого террора  в  СССР, — вероятно, не случайна.  В  свои юные годы он нарисовал значительное число карикатур как для русских, так и для еврейских журналов,  в  том числе для петербургского еврейского сатирического журнала «Дер шейгец» («Сорванец»).

Любопытно, что  в  сатиру на российские политические порядки вводились и образы, понятные каждому еврею. Одной из наиболее удачных была карикатура «Сукка». Эта карикатура как раз появилась на праздник Суккот осенью 1906 года. Художник изобразил российскую бюрократию  в  виде борова, который привалился огромным боком к трещащей по всем швам и готовой рухнуть сукке — ритуальному строению, которое на рисунке напоминало Таврический дворец. (Именно  в  Таврическом дворце проходили заседания первого российского парламента — Государственной Думы.)

Кстати, объектом сатиры становились не только российские политические порядки, «истинно русские люди» — черносотенцы, но и еврейские политические партии и их лидеры. Карикатура, названная «К созыву достиженцев-дергрейхерс», также требует комментария, иначе может остаться непонятной современному зрителю. Герой карикатуры — весьма умеренный и недолговечный «Союз для достижения полноправия еврейского народа  в  России», основанный  в  Вильно  в  марте 1905 года. Его участники, которых еврейская политически активная публика прозвала «достиженцами» — «дергрейхерс», по партийной принадлежности были сионистами, либеральными автономистами или близкими к кадетам радикал-либералами.

На карикатуре изображены три фигуры. Две из них — лидеры «Союза полноправия» — сионист Шмариягу Левин и радикальный либерал, один из ведущих деятелей конституционно-демократической партии, Максим Винавер, создавший  в  дальнейшем «Еврейскую народную группу». «Союз» рассчитывал добиться политических и национальных прав для русского еврейства, причем не борьбой и решительными действиями, а каким-то особым и никому не ведомым образом. Притом, как и демонстрирует карикатура, руководители «Союза» не договорились между собой, какую именно цель поставить  в  центре своей деятельности: добиваться достижения еврейского национального представительства или поставить во главу угла сионистское решение еврейского вопроса. Поэтому Шмарьиягу Левин пытается дотянуться до Палестины, обрамленной шестиконечной звездой Давида,  в  то время как вынужденный стать на стул низкорослый Максим Винавер тянется к парящему  в  вышине министерскому креслу.

Между тем третья фигура, являющая собой некий обобщенный образ, сжав одну руку  в  кулак,  в  другой держит флаг с лозунгом «Рабочие, объединяйтесь!».  В  определенном смысле героем карикатуры выступает этот протестующий рабочий.  В  отличие от реальных персонажей, стремящихся, по мнению карикатуриста, к недостижимым целям, у абстрактного рабочего больше шансов на успех: у него есть мощный кулак и социалистический призыв. Но и он не может не стать объектом насмешки. Неловкая поза и гипертрофированные черты лица  в  сочетании с бодрым лозунгом выглядят особенно комично. Возможно,  в  этой карикатуре сатира направлена не только против конкретных личностей, но и против странного и противоестественного союза трех персонажей.

Можно предположить, что «Дер безем» выражал скепсис не только по поводу жизнеспособности социализма, сионизма и оппозиционной политики, но и сомневался  в  самой возможности политического согласия между этими противоборствующими силами. Поэтому карикатура не столько отрицает утопии, сколько высмеивает безнадежную попытку достижения политического компромисса. Кстати, примерно так же отзывались о «достиженцах» и многие еврейские политики, и самые обычные люди с «еврейской улицы», только начинающие постигать азы политической борьбы.

На какого еврейского читателя ориентировалось приложение,  в  котором публиковал свои карикатуры Арнольд Ляховский? Ответ на этот вопрос может дать фигура, ставшая, говоря современным языком, своеобразным брендом «Дер безем». Напомню, что слово «безем» означает «метла». Названную метлу держит  в  руках дворник, всем своим обликом напоминающий уже знакомого нам рабочего с флагом. На первый взгляд дворник вроде бы призван забавлять зрителя, но, присмотревшись, замечаешь: его отличает решительность и даже свирепость. Наш дворник готов смести все на своем пути. Вместе с тем по его облику видно, что это человек, строго придерживающийся религиозной традиции — покрытая голова, борода, пейсы, талес, длиннополый кафтан.

Подобный персонаж даже теоретически вряд ли мог появиться, скажем,  в  еврейской периодике конца XIX века. Например,  в  журналах «Рассвет», «Восход» или «Га-Шилоах». Впрочем, эти издания и не знали еще карикатур, а если бы и вздумали их напечатать, то им  в  ту пору не поздоровилось бы.  В  любом случае можно с уверенностью сказать, что редакции этих изданий гордились тем, что их статьи читает образованный, нередко обрусевший городской еврейский интеллигент с чисто выбритым лицом, одетый  в  жилет и привыкший носить с собой книги, а не метлы.

Прошло сто лет. И что мы видим?  В  современной России еврейская печать есть, а еврейской карикатуры нет. Почему нет? Ответ на этот вопрос не столь уж однозначен. Может быть, слишком узкой стала еврейская улица, или не та  в  стране политическая атмосфера, или нет тем для политической сатиры, или сами еврейские издатели не хотят «выносить сор из избы»? Вполне возможно, что ответ на этот вопрос есть у вас.