ЦИОН БАДАШ: ТУНИССКИЙ МЕЧТАТЕЛЬ

ЕВГЕНИЯ КРАВЧИК

«Удивительное — рядом, но оно запрещено». Эти слова Высоцкого вспомнились во время посещения синагоги «Ора-Тора» («Свет Торы») в Акко. И хотя открыта она для всех — сефардов и ашкеназов, верующих и атеистов, израильтян и других иностранцев, — подавляющее большинство понятия не имеет о существовании в этом городе на севере Туниса подлинной жемчужины современной архитектуры и дизайна. Причина столь же проста, сколь и прозаична: синагога «Свет Торы» находится вне стен Старого города, хотя и в нескольких минутах ходьбы от него.

Розовеющее в солнечных лучах кирпичное здание издалека привлекает внимание: во-первых, — нестандартно, во-вторых — нарядно. Фасад украшает шесть арок, причем каждая из них оформлена по-своему. Основатель, строитель и хранитель синагоги, выходец из Туниса, Цион Бадаш объясняет: арок шесть — по числу Сидрей Мишны. В промежутки между арками вписаны пять треугольников, символизирующих разделы Торы. Над арками красуется увенчанное двумя семисвечниками мозаичное панно с изображением Исхода.

Если фасад интригует и завлекает, то внутреннее убранство завораживает: в целом оно представляет собой красочное повествование об Иудейском царстве и народе Израиля — с древнейших времен и до наших дней.

При входе в помещение сразу же обращаешь внимание на витражи. Их много. И в каждом — трогательная история. Кто только ни упомянут в надписях на разноцветных стеклах, сделанных (на первый взгляд) детским почерком! Герои библейских легенд. Пророки. И даже — бойцы Армии обороны Израиля...

Синагога двухэтажная, но внутреннее ее пространство объединяет огромный зал, похожий на музей или художественную галерею. Стены и потолок украшены теплой, словно источающей энергию, мозаикой. Разрисован и расписан даже добротный паркет на полу.

Исторические сюжеты соседствуют с символикой Каббалы, повествование о Катастрофе сменяется поэтическими картинами будничной жизни Государства Израиль.

Цитаты из Торы удивительно гармонируют с лаконичными надписями, сделанными в память о воинах, павших в ходе всех израильских войн.

Одну из стен украшает мозаичное панно, на котором выложена карта Израиля. Венчает ее — Святой город, Иерусалим. Не забыли оформители и о Бейт-Лехеме: габай Цион Бадаш признает только единую и неделимую Эрец Исраэль и, похоже, до сих пор понятия не имеет, что вот уже не первое правительство страны усиленно пытается разделить эту землю между Израилем и террористами из ПА.

На потолке изображен Храм. На правой стене нижнего яруса молельного зала красуются еврейские монеты — от самых древних до современных. Даже Исход иудеев из Египта запечатлен на одной из стен.

Ступая по паркетному полу, внимательно смотрите под ноги — иначе «раздавите» божественно красивых певчих птиц или свежие цветы. Столь экзотичную флору и фауну можно видеть только в Израиле.

Особое место отведено истории Акко.

Цион Бадаш изложил в мозаичных картинах и надписях историю более чем тысячелетнего присутствия в Акко евреев.

На самой верхотуре, под куполом изображены знаки Зодиака. Если внимательно рассмотреть расположенные над ними витражи, видно, что один сделан в виде государственного флага Израиля, на другом — изображена Главная синагога Туниса, на третьем — Кнессет и т.   д .

Двенадцати знакам Зодиака по числу соответствует 12 колен Израилевых. Их символика выложена мозаикой на нижнем ярусе.

Самый существенный штрих — уникальное здание синагоги «Ора-Тора» было построено и расписано безо всякой финансовой поддержки государства — исключительно на пожертвования соотечественников и еврейской диаспоры. Если бы Цион Бадаш попытался выбить средства на свой проект, наверняка до сегодняшнего дня ходил бы в прожектерах. Потому и решил действовать самостоятельно. По приезде в страну он несколько лет вынашивал свою идею, а потом в течение еще четырех десятилетий воплощал. Все эти годы, вплоть до ухода на пенсию, Бадаш был неприметным почтовым служащим. Зато сегодня в своей синагоге он и габай, и ключник, и арт-директор.

— Только после выхода на пенсию мне удалось подготовить замечательный альбом, посвященный Тунисской синагоге, — говорит он, указывая на стоящее на полке художественное издание.

— На каких языках выпустили эту книгу? — спрашиваю я.

— Не волнуйтесь: вышла она и по-русски, — улыбается старик. — А еще — по-английски, по-испански, по-французски и, конечно же, на иврите.