ВОЙНА НАНЕСЛА УЩЕРБ ЛЕСАМ И ДИКОЙ ПРИРОДЕ ИЗРАИЛЯ

УРИЭЛЬ ХАЙЛМАН

Жители севера Израиля, вернувшись, наконец, в свои дома, окажутся не только на пустынных улицах, среди свежих могил и следов военного присутствия. Их глазам откроется невероятно изменившийся пейзаж.

Разрушенный пожарами, вспыхивающими от взрывов «катюш», северный Израиль потерял за время войны с Хизбаллой большую часть своих лесов, его поля изрыты,   а  дикая природа истреблена.

Страна может никогда не вернуть себе прежнего облика, — считают эксперты.

«Наши разрушения очень серьезны, — сказал Мошон Габай, пресс-секретарь Израильского общества охраны природы и национальных парков. — В предыдущие войны подобных разрушений не было. Каждая падающая «катюша» была источником пожара».

Зеленые поля Галилеи стали оранжево-черными от тлеющих следов лесных пожаров. Небо, обычно ярко-голубое в это время года, затянуто пеленой густого серого дыма. Крупные животные и многие птицы, обитающие в этих краях, обратились в бегство,  а  бесконечное число более мелких и менее расторопных животных погибли в свирепствующих здесь пожарах, превративших зеленые холмы в прах.

Ущерб нанесен 7000 акрам невозделанной земли (1 акр = 4046,86 квадратных метров), включая 2500 акров лесов, где росло примерно 700 тысяч деревьев. Некоторые из деревьев были ровесниками Государства Израиль.

«Это экологическая катастрофа. Звери погибают. Деревья сгорают, — говорит Орит Хадад, представитель Еврейского национального фонда Израиля (Керен Кайемет ле-Исраэль). — Даже если завтра будет посажено ровно столько же деревьев, леса здесь вырастут не ранее, чем через 50–60 лет».

Это означает, что большинство ныне живущих людей при своей жизни уже не увидят того, довоенного, пейзажа.

Наиболее сильно пострадал Лес Нафтали рядом с Кирьят-Шмона, где погибло более трех четвертей лесных угодий,  а  также Лес Бирья в Западной Галилее около Цфата, где выгорело более 600 акров.

Меньше известно о том, чем питаются звери, обитавшие в этой преимущественно сельской местности. Пожарные находят здесь останки многих медленно передвигающихся животных, таких, как черепахи и змеи. Более крупные животные, которым удалось спастись от пожаров, будут страдать от недостатка пищи и от резкого сокращения пастбищ, — утверждают эксперты.

«Нас очень волнует проблема разрушения питательной цепи, хотя мы мало что можем сделать», — говорит Михаэль Вайнбергер, смотритель лесов в Центральной Галилее и на Голанских высотах.

Туристы, которые приедут в эти районы после войны, не смогут узнать самых популярных и известных мест с водопадами и горными порогами.

8 августа пожары от «катюш» докатились до горы Мерон, уже сильно пострадавшей от огня, и до близлежащего Нахаль Амуд, удивительно красивого каньона, который тянется от Верхней Галилеи до озера Кинерет: здесь были живописные водопады, бурная растительная жизнь и самые разные животные – от газелей до кабанов.

Израильское общество охраны природы мало что может сделать для спасения этих земель. Даже после окончания войны здесь не будут производиться посадки, поскольку эти районы имеют статус природных заповедников, и здесь человек не вмешивается в жизнь природы, отдает ей право выбирать свой путь.

Даже при желании невозможно будет восстановить все разнообразие здешней растительной и животной жизни, здешних лесов. «Все зависит от дождей, — говорит Мошон Габай. — Мы даем этим местам жить своей жизнью».

Представители Еврейского национального фонда (ЕНФ) говорят, что после окончания войны будут пытаться высадить как можно больше новых деревьев. Восстановление только одного акра почвы, посадка на нем деревьев и уход за ними в течение первых двух лет обойдется в 5500 долларов, — считают специалисты.

Однако сейчас самая первая задача — тушение пожаров. Поскольку большинство пожарных в северном Израиле было задействовано на тушении возгораний в городских районах, где на карту поставлены человеческие жизни, борьба с лесными пожарами велась преимущественно с воздуха.

У министерства внутренних дел Израиля нет денег на оплату самолетов, поэтому ЕНФ рассчитывает на средства из фонда экстренной помощи, в который уже удалось собрать около четырех миллионов долларов. Эти деньги расходовались и расходуются на отправку детей с севера в летние лагеря, на строительство дорог безопасности на границе с сектором Газа и на покупку пожарного оборудования — пожарных машин, шлемов, жилетов, защитных очков и антипирена, который используется для обуздания огня с самолетов.

«Мы все работаем по 12–16 часов в сутки, — говорит Пол Гинзбург, начальник лесничества северного региона Израиля в ЕНФ. — Леса, которые росли 50 лет и пережили два поколения лесников, горят. Мы работаем под огнем «катюш».

Существует еще много разных экологических угроз, — отмечают эксперты. В Хайфе нефтехимические заводы и нефтеперегонные установки, уязвимые для ракет, представляют страшную опасность для жителей региона. Попадание в них ракеты способно вызвать утечку токсических веществ, и весь город может быть заражен.

«Эти опасения очень серьезны с экологической точки зрения, — говорит Ронит Фишер, директор хайфского отделения Общества охраны природы в Израиле. – Если туда что-то упадет, разразится настоящая катастрофа».

Разрушение израильской экологии севером страны не ограничивается. В окрестностях сектора Газа вдоль южного побережья в результате палестинских обстрелов ракетами «кассам» уничтожено 15 тысяч деревьев, — сообщает ЕНФ. Кроме того, израильская армия была вынуждена нарушить природный ландшафт во многих местах, чтобы расположить там новые военные базы, наблюдательные посты и патрульные дороги.

Самый большой урон нанесен местам, куда Хизбалла направляла свои ракеты: Галилее, горной местности, покрытой пихтовыми и сосновыми деревьями, богатым пастбищам и разнообразной живой природе. Несколько «катюш» упали на Голанских высотах, но разрушения там сравнительно небольшие: по мнению экспертов, тамошние луга смогут восстановиться уже к будущему году.

Шалом Блейер, генеральный директор винодельни на Голанских высотах, говорит, что виноградники в северном Израиле не пострадали, хотя некоторые из тех, что примыкают к ливанской границе, объявлены запретной зоной.

Подчеркивая уязвимость сельского хозяйства в северном Израиле, он сказал: «Это то, что мне известно на сегодняшний день,  а  что будет через пять минут — неведомо».