НАСКОЛЬКО ГИБКИМ МОЖЕТ БЫТЬ ИУДАИЗМ?

Борух ГОРИН, пресс-секретарь Федерации еврейских общин России (ФЕОР)

- Иудаизм может быть бесконечно гибким, поскольку в Торе заложены ответы на насущные вопросы каждой эпохи и указания, применимые к любой современной ситуации. Что касается компромиссов с действительностью, то с точки зрения иудаизма, если под компромиссом мы имеем в виду отказ от норм Торы в угоду современности, то при соблюдении всех законов и отказа лишь от одного из них, человек перестает быть соблюдающим евреем. Это - что касается Закона.

От себя же добавлю, что процесс компромиссов - тупиковый, поскольку Тора потому и вечна, что является не нашей, а   Б-жественной  мудростью, и любая конъюнктура для нее неприемлема, а для еврейского народа в целом - губительна.

Александр ЛЫСКОВОЙ, раввин реформистской синагоги при офисе ОРОСИР

- Существует три поступка, которые человек не имеет права совершать ни при каких обстоятельствах. Это идолопоклонство, убийство и инцест. Так написано в Талмуде. В остальных случаях идут всевозможные споры. Бывают - и на этом стоит Талмуд - случаи, когда какие-то поступки допустимы, например, под угрозой смерти. В каждом случае нужно рассматривать конкретную проблему.

Вся история иудаизма, с одной стороны, сохранение традиций, с другой стороны, - это попытки примирить иудаизм с современностью. Приведу несколько примеров. В эпоху Первого Храма мы ничего не знаем об Устной Торе (включающей Мишну и Талмуд), и иудаизм сводится к жертвоприношению как к единственной форме богослужения. Разрушение Первого Храма впервые подтолкнуло к идее, что молитва в какой-то мере может заменить жертвоприношение. В то время это было новшеством. После разрушения Второго Храма эта идея приобрела общее признание - Храма нет, общение с  Б-гом  нарушено, и надо искать другие пути общения со Всевышним. Сегодня для нас молитва настолько привычна, что трудно себе представить, что можно вернуться к традиции жертвоприношения. Или, например, в XI веке мудрецами было решено узаконить моногамные браки, хотя запрета на полигамный брак ни в Торе, ни в Талмуде нет. То есть был введен новый закон, который примирял еврейский образ жизни с образом жизни окружающих народов. Это постановление действовало тысячу лет, и, по идее, сегодня этот закон может быть либо отменен, либо подтвержден и продлен еще на тысячу лет. Все зависит от потребностей современного мира.

Иудаизм - очень гибкая система. В Талмуде по поводу каждого решения приводятся высказывания нескольких уважаемых раввинов. И Галаха в то время принималась в соответствии с мнением большинства. Это не значит, что, если мнение раввинов не соответствовало мнению большинства, оно было менее авторитетным. Сама система закрепления нескольких мнений позволяет нам сегодня вернуться к мнениям тех раввинов, которые не были включены в общее решение, то есть рассматривать проблемы с других точек зрения, а значит, либо смягчить Галаху, либо сделать ее более строгой.

Ицхак КОГАН, раввин московской синагоги "Хабад Любавич"

- Иудаизм настолько гибок, насколько разрешает наш Закон. Это закон  Б-жий , который человек не может изменять. Смысл, заложенный в постановлениях наших мудрецов, не изменяется. Это главное. Что касается компромиссов, на которые может пойти иудаизм, то Тора - не предмет для компромиссов. Она - руководство для пользования этим миром. Если мы нарушаем постановления Торы, то уходим от правил пользования этим миром. Но если мы хотим себе блага, то должны пользоваться инструкцией по эксплуатации мира, которая называется Торой (и Устной, и Письменной).

Зиновий КОГАН, председатель КЕРООР, раввин общины современного иудаизма "Гинейни"

- Иудаизм - это прежде всего образ жизни евреев. Иудаизм - это мы. Мы гибкие, и иудаизм - гибкий. Тем не менее, во-первых, есть законы  Б-жьи , во-вторых, - заповеди, выработанные еврейской традицией, то есть Письменной Торой и Устной Торой. Есть наша повседневная жизнь - из поколения в поколение мы вносим в мир новые традиции, например, праздники Ханука, Пурим, Лаг ба-Омер, День независимости Израиля. Есть чисто российские еврейские праздники, например, день рождения Шолом-Алейхема...

Конечно, существуют ограничения. Для еврейского народа чрезвычайно важны ценности традиционной семьи. Абсолютным большинством мы осуждаем однополые браки, стремимся к тому, чтобы семьи были многодетными и крепкими. Мы осуждаем разводы, осуждаем нежелание молодых мужчин создавать семью - это грех.

Каждая община, каждое собрание евреев - свято. Даже если евреи собираются играть в карты. В конце концов, им надоест играть и они возьмутся за Тору. Мы должны относиться друг к другу как члены одной семьи. Здесь не должно быть жестоковыйности и призыва бойкотировать одни организации другими. Наоборот, мы должны приложить все усилия к тому, чтобы те, кто совершил ошибку, исправились. Тут должны быть проявлены гибкость, толерантность, задушевность. Иудаизм - гибкий, как сама жизнь. В ином случае он бы не выжил.

Александр КИРНОС, директор еврейского благотворительного фонда "Яд-Эзра"

- Говорить об иудаизме вообще - это все равно, что говорить, например, о дереве вообще. Но если конкретно - это дуб, береза, клен и т.д. Так и иудаизм. Мы знаем об иудаизме эпохи Мишны, о пророческом иудаизме, о таких направлениях иудаизма, как консервативный, реформистский иудаизм, ортодоксальный иудаизм, хасидизм с различными его версиями. И мне кажется, что это примеры приспособления иудаизма к меняющемуся миру и одновременно ответ на ваш вопрос. Уважаемый мной богослов Пинхас Полонский предлагает модель современного ортодоксального иудаизма. На мой взгляд, чрезвычайно интересную. Я думаю, что иудаизм жил, жив и будет жить и, как любое живое образование, будет адекватно отвечать на изменяющиеся вызовы внешнего мира, сохраняя консервативное ядро и меняющуюся оболочку. А гибкость любого живого организма обусловлена успешностью сохранения постоянства внутренней среды.

Семен АВГУСТЕВИЧ, главный редактор журнала "Корни"

- Вообще-то философский смысл иудаизма состоит в отделенности. Все идеи иудаизма заключаются в том, чтобы создать систему инаковости, каких-либо отличий от принятых в окружающем обществе норм. В древнем иудаизме это касалось идеи единобожия, декларации морально-этических и нравственных принципов, провозглашенных, когда это было качественно новым и отличным от норм окружающего мира. Принцип инаковости развивался до Нового времени, когда на смену ему пришла идея абсорбции в окружающем мире. Для Нового времени это был революционный шаг, но, в конце концов, идея была принята. Однако с поправкой на основную концепцию иудаизма. В том или ином виде инаковость сохранялась.

В религиозной культуре инаковость тщательно поддерживается и, несмотря на веление времени, по возможности сохраняется. Чего нельзя сказать о секулярной культуре. До какого компромисса может дойти иудаизм с обществом, предугадать трудно, но тенденция обозначена ясно. Очевидно, в религиозной культуре останутся какие-то ритуалы и нормы, которые, видоизменяясь и становясь все более либеральными, тем не менее, сохранятся. Ясно одно, что основные десять принципов иудаизма будут тщательно оберегаться в первую очередь потому, что они уже сейчас приняты западной цивилизацией. Секулярный иудаизм (здесь иудаизм понимается как национальная культура) скорее всего сохранит только национальные праздники, и то, придав им современное звучание и объяснение. Кстати, смысл и содержание еврейских национальных праздников постоянно варьировались и видоизменялись. Иудаизм не отдаст единобожие, иудаизм не расстанется со своей пророческой направленностью, иудаизм не отступит от морально-нравственных принципов, провозглашенных в библейские времена. Все остальное, вероятно, подвержено изменениям. Думаю, что в ближайшие 100 лет нас ждет сильная реформация иудаизма.