Евреев почему-то не любят. По отдельности, бывает, любят, а в массе — нет. Катастрофа показала, что это никак не зависит от тех, кого неевреи считают евреями. «Евреи носатые, жадные и хитрые». В печь шли и курносые бесхитростные альтруисты. Судьба не зависела от образованности или религиозности, интеллигентности или социального положения. По-моему, именно наличие «инвариантности», а вовсе не только масштабы, и было самым страшным в Катастрофе.
Как-то и почему-то получилось, что мы — евреи. Дело не в том, нужно нам право выбора или не нужно. У нас его нет. Знаю только, что весь остальной мир легко учуивает: другой, меченый, еврей. И принюхиваться начинает иногда вовсе неожиданно — только что все было так хорошо.
А ОТНОШЕНИЯ УХУДШАЮТСЯ
И при такой общности судьбы, при таком, казалось бы, мощном стимуле к единству, межобщинные отношения в Стране евреев только ухудшаются. Уже десять лет назад их положительно оценивали только 67% опрошенных, сегодня — 49%.
Сейчас уже не умиляются по поводу Бен-Гурионовского «плавильного котла». Во всяком случае, не гонят туда насильно. Хотя название министерства по проблемам новых репатриантов так и переводят: «министерство абсорбции», т.е. «всасывания». Но чем больше узнают новые репатрианты израильское общество, тем меньше охотников так уж безоглядно «всасываться» в него. Даже не ясно, во что именно «всасываться» — такая разобщенность. Оказалось, например, что волна репатриации 1990-х — вовсе не кратковременная переходная стадия. И как ни спеленывай эту гусеницу в более или менее удобную для окружающих куколку, бабочка «классического» израильтянина из нее не выпорхнет. Оказалось что и «марокканская», «йеменская», не говоря об эфиопской», общины тоже не так уж «абсорбируются». А «классического» израильтянина, может, и вообще в природе нет.
Еще более напряженные отношения между религиозными и нерелигиозными евреями. По состоянию на 2001 год (в скобках — на 1991), общество разделено на ультрарелигиозных — 5%(3%), религиозных 12%(12%), традиционных — 35%(42%), нерелигиозных — 43%(38%) и антирелигиозных — 5%(5%). Вопреки расхожему мнению, произошло некоторое ослабление религиозного сектора — количество традиционных уменьшилось за десятилетие на 7%, нерелигиозных увеличилось на 5%. Зато поляризация несколько возросла — количество ультрарелигиозных повысилось с 3% до 5%. И все это без учета репатриантов из СНГ, которые составляют около 20% еврейского населения Израиля. Более 70% из них можно отнести к нерелигиозным, как частично соблюдающим традиции, так и не соблюдающим их вообще.
Градации эти не очень четкие. Даже нерелигиозно настроенные люди нередко тяготеют к ценностям иудаизма. Среди нерелигиозных, не соблюдающих традиции, ориентировочно 26%. И даже среди антирелигиозных — 16%. Больше половины этих людей предпочитают, чтобы их дети хоть немного соблюдали традиции, чем не соблюдали бы их вообще. Свыше 3/4 светских евреев придерживаются наиболее распространенных религиозных обычаев. При общей нерелигиозности около 40% репатриантов постятся в Йом-Кипур, зажигают ханукальные свечи, избегают квасного на Песах.
И при всем этом отношения религиозных евреев с нерелигиозными — один из наиболее заметных источников напряженности в израильском обществе. Десять лет назад негативно оценивали эти отношения 72% опрошенных. Сегодня — 82%.
КТО ВИНОВАТ?
Еще прачеловек жался к своей стае, настороженно и агрессивно относился ко всему чужому и незнакомому. Ксенофобия обеспечивала выживание. Чужой мог быть смертельно опасен.
Живет ксенофобия и в нашем, таком «разнородном народе». Неплохие политические, военные или дипломатические карьеры делаются, бывает, на розни ашкеназов и сефардов. На «второсортности» русскоязычных репатриантов зарабатывают и мелкие предприниматели, и, подчас, университетские профессора. Это «проходит», но не очень легитимно. Как-то неинтеллигентно, что ли. Только в одной области ксенофобия еще сохраняет эдакий налет прогрессивности и даже благородства. Это — борьба с «религиозным засильем» и «диктатом». Может быть, такой имидж обеспечивается великим наследием — титанами Возрождения (которых, кстати, в большинстве «спонсировала» церковь), Вольтером, энциклопедистами, мучениками борьбы с беспощадной инквизицией или грозным папским престолом.
С чем и с кем у нас борются? Вот пару лет назад победили — отобрали часть денег у системы религиозных школ. Сколько-то школьников из малообеспеченных многодетных семей не получат горячие обеды. « А пусть не рожают!» А вот это уж не наше дело. Свободная как-никак страна. Да и совсем неплохо, думаю, когда рожают евреев. « А вот они вырастут со своим религиозным образованием и усилят ряды мракобесов!» Ну, в наше динамичное время не так уж известно, какими они вырастут и какие ряды усилят. Но главное — борцы с мракобесием действительно полагают, что надо ребятишек немного приморить, пока не выросли? Уж прямо древнеегипетское что-то. А может, просто «старой доброй» ксенофобией переключили общество с некоторых реальных, но сложных проблем на фиктивную, но простую — борьбу с «религиозным засильем»?
Первый пример — гуманитарный. Все признают, что очень низок уровень знаний школьников в светских школах в области точных и естественных наук. Что плохо с навыками чтения и понимания прочитанного. Много пишут и о том, как в школе растет насилие, «молодеет» наркомания.
Наряду со светской действуют несколько систем религиозных школ. Во многих из них точные и естественные науки не изучают, хотя в некоторых готовят к государственному аттестату, например, по математике. Вместе с тем, при религиозном образовании, насколько могу судить, развивается необходимое для жизни умение учиться, рассматривать информацию с разных точек зрения. Одно изучение Талмуда чего стоит, когда основной текст окружен несколькими комментариями, толкующими его различным образом, и ученика поощряют войти в эту борьбу мнений. Т.е. ученик не заучивает, а как бы сам ищет истину, совместно с мудрецами участвует в «мозговом штурме», постепенно осознавая, что и истина не единственна, и мудрецы могут ошибаться. Да еще учится понимать, что такое дискуссия. И память развивает. Существенно и то, что в религиозных школах практически нет роста насилия и наркомании.
Вопрос не так прост, если существенная часть народа предпочитает для своих детей именно религиозное образование. Назрела необходимость радикальной реформы всего школьного образования. Налицо общенародная проблема, которую круги, ответственные за ее решение, решить пока не смогли. И сразу — стандартный прием: переключение общества на фиктивную, но зато такую, казалось бы, ясную проблему. На вопиющие недостатки религиозного образования, которое не готовит к жизни в будущей цивилизации. Тормозит ее наступление в одной, отдельно взятой, стране. А че тут думать-то...
Уж не говоря о том, что примат точных и естественных наук в цивилизации — не единственная точка зрения. Скажем, Итон и Кембридж традиционно дают чисто гуманитарное образование, а их выпускники тоже традиционно заполняют места в высших эшелонах власти. И ничего, англичане, живут. Хотя, с точки зрения будущей научно-технической цивилизации, казалось бы, что готовить к современной жизни, углубленно изучая, скажем, Шекспира, еще более бесполезно, чем, изучая Тору и Талмуд.
Второй пример — политический. Чтобы избежать злободневности, вспомним выборы 1999 года. Народ просто раздирало на сторонников и противников так называемого «мирного процесса». Были еще проблемы — место государства в руководстве экономикой, положение в образовании и медицине и т.д. Но все понимали: будущее «мирного процесса» — основное. Нетаниягу был лидер «правых», «национального лагеря», какой-никакой противник «Осло». Барак был лидер «левых», представитель сторонников «Осло». Водораздел был ясен. Нетаниягу руководил государством и, следовательно, не был свободен от ошибок и промахов, яростно обличаемых СМИ. Барак был «на новенького», его возможные недочеты широкой публике известны не были. Но все же у «Осло» было много противников, а у Нетаниягу — сторонников. И «где-то там» решили не рисковать. За дело принялись профессионалы. Немеренные деньги, работавшие на Барака, хлынули на... борьбу с религиозным засильем. Как-то совершенно незаметно «правые» стали олицетворять религиозное засилье, а «левые» — борьбу с ним. Уже и речи не было о каком-то там «мирном процессе». Нетаниягу оказался опорой и «кормильцем» религиозных. Но главное — вся страна считала. Считала деньги, отнятые религиозными у светских. Считала азартно, без затемняющих суть доказательств. Линия раздела общества неуловимо быстро переместилась. При чем тут «мирный процесс»! Сторонники религиозного засилья и примкнувшие к ним, с одной стороны, и противники мракобесия — с другой. И все.
И ЧТО ДЕЛАТЬ?
Встала, не побоимся сказать, Герцльского масштаба задача — ненасильственно объединить все без исключения (!) еврейские общины без потери значимых для них особенностей, при взаимной терпимости и обмене культурными ценностями. А ведь объединять надо миллионы людей, приехавших из 140 разных стран и говорящих на 85-ти языках.
Тысячелетия истории еврейского народа тут не помогут. Никакие «плавильные котлы», как показала израильская практика, не сработают. Ни светские социалистические, ни самые что ни на есть ортодоксально-религиозные, каких борцы с «религиозным засильем» так опасаются.
А МОЖЕТ, НАЧАТЬ С БОЛЕЕ ПРОСТОГО — ЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ?
Ну, во-первых, — не бояться друг друга. Не выпускать на волю ксенофобские комплексы. Не бояться «религиозного диктата» — не так уж много их, «диктаторов», ничего они нам с вами не сделают. Не бояться, с другой стороны, боевых и задорных борцов с «религиозным диктатом», уверенных, что сложнейшие проблемы можно разрешить просто и, главное, быстро. Этих борцов всего-то по 5% с каждой стороны, да еще без учета «русской» алии.
Во-вторых, не добиваться победы над другим, думающим иначе. Возможно, что напряженность так увеличилась сегодня именно потому, что и у религиозной, и у нерелигиозной части общества болезненно рушится надежда на свою близкую, как им еще недавно казалось, победу. Ведь за 10 лет структуру общества практически не изменили ни рождаемость религиозных, ни «ерида» нерелигиозных. Обеим сторонам стало ясно, что «противник» никуда не денется, так и будет жить и развиваться рядом.
Мне всегда казалось, что главное в демократии — защита прав меньшинства. Большинство-то и без демократии пробьется. Пресловутые проблемы общественного транспорта по субботам, ввоза некошерного мяса, работы «русских» магазинов очень часто сводятся к чисто денежным. И вполне поддаются компромиссному решению.
И не сможет никакой религиозный диктат в современном израильском обществе тормозить развитие промышленности, высоких технологий, естественных и точных наук, работу университетов, научных институтов и т.п. Ни непосредственно, ни опосредствованно — через систему религиозного образования. А вот слабость системы светского массового образования — сможет.
Ну, а когда кто-то в День независимости жжет государственный флаг или в субботу едет по улице, где большинство жителей религиозны, с нарочно включенным клаксоном, — это не «засилье» и не «борьба» с ним, а просто хулиганство. И это дело не идеологии, а полиции.
ЭПИЛОГ
Надо растить тоненькое еще деревце нашего национального государства. Не строить. Государства не строятся, они растут сами по не всегда ясным законам роста живого. С врагами народа мы уже боролись. И за святую истину резали друг друга в осажденном римлянами Иерусалиме. Хватит. Надо удобрять почву, на какой растет наше деревце, хорошо зная — то, что для одного из нас драгоценнейшие удобрения, для другого — навоз. Одни развивают науку и технологию, другие заняты торговлей, одни всю жизнь изучают Тору, другие — творчество Бялика или Достоевского, а кто-то просто играет на скрипке. И, знаете, очень неплохо получается.
Каждый из нас может и должен отстаивать свои убеждения. Но при этом каждый обязан распознавать в себе (в себе, в себе, а не в другом!) и безжалостно душить малейшие признаки межеврейской ксенофобии. Каждый еврей должен нести в себе самоограничение — не навредить. Не навредить зарождающейся нашей целостности после веков галута. Может быть, главная общая задача ближайших поколений израильтян — породить современную Нацию, сохранившую все многообразие еврейских общин, стекающихся в Израиль.
Надеюсь, наше государство постепенно вырастет, как вырастает все живое.
Я только твердо знаю — этому не надо мешать.
«MAOF»
|