|
В Иерусалиме, в Большом каньоне, примыкающем к стенам Старого города, сама история выточила две каменные чаши: в одной находится амфитеатр, сохранившийся со времен римского владычества, в другом — недавно появился Дом музыки. Это здание внешне неброско, построено в жестко конструктивистском стиле и кажется впаянным в гору. Снаружи его украшает только ветвистая шелковица, усыпающая площадку фиолетовыми плодами.
Главное панно меня ошеломило. Эта танцующая, вихрящаяся пластика как бы продолжает жить непрерывно звучащей здесь музыкой. Абсолютная ненавязчивость и свобода, веселая раскрепощенность духа непривычного и , несомненно, мудрого.
В этом же зале Моше Гимейн поместил большую многоцветную роспись с птицами, в которую очень корректно вписаны и прочитываются и ритмические, и фигуративные начала еврейского декоративного искусства с его богатейшей традицией изображения мира природы как мира чудес творения. В общей сложности в этом здании находится не менее тридцати работ разного размера, смысла, значимости: от настенных росписей до декоративных сюжетных композиций. Это фонтанирующее творчество художника, много лет ждавшего своего звездного часа.
Его жизнь в Израиле началась в 1989 году. А до этого — в СССР — были работа в Казани, переезд в Москву, вступление в Союз художников СССР, работа в Еврейском камерном музыкальном театре, заявление на выезд в Израиль, арест, психиатрическая больница, женитьба на еврейской актрисе, работа в театре «Шалом» и , наконец, — «отдать швартовы и поднять паруса»!
В Израиле Моше Гимейн создал художественную галерею, гастролирующий театр, проекты в Интернете — с целью помочь и другим художникам. Как нуждаются художники в государственном заказе! Был недавно заказ непривычный — расписать мусорные контейнеры в Иерусалиме. Не отказался. Работал в полную силу. И это оценили — последовал заказ мэрии Иерусалима на роспись нового Дома музыки. Сказались опыт театрального художника, любовь к музыке и — вера. Скажем прямо, пока не часто можно встретить еврейского художника, у которого дома была бы библиотека талмудических исследований, раввинских трактатов, книг по Галахе и комментариев к открывшимся новому времени трудам каббалистов.
Моше Гимейн, 1949 года рождения, — прилежный ученик одного из крупных раввинов Израиля. Уроки ребе, несомненно, сказываются на характере творчества Моше: их нельзя назвать аскетическими. Его работы полны жизнелюбия, они обращены к миру, доброжелательны, полны ума и веселости. Моше любит линейный рисунок, многочисленные наброски разных лет позволили ему в разных житейских условиях сохранить в себе художника — точность жеста, вкус, чувство пространства, строгость, чувство меры. И что важно: он в своих повседневных планах жизни все больше места отдает ученичеству у ребе, чтению святых книг, молитве.
Еще в СССР он в течение шести лет изучал иврит, стал человеком молитвы. Более того, он и в домашних условиях молился громко, в полную силу. За эту хвалу силам небесным он и был арестован...
О пережитом он сделал небольшой цикл рисунков. В его доме хранится фильм, где он, моложе на пятнадцать лет, произносит на иврите слова веры и надежды и в коротком интервью выделяет главное требование Торы: «Не убий».
Художник-пацифист, живущий в иерусалимских нагорьях, в небольшом городке Мевасерет Цион, добр, крепок, приветлив, немногословен. Он ценит и европейское искусство, и искусство Востока. Недавно — в добрый час! — он получил еще одно предложение — сделать роспись в жилом доме. В Израиле у него уже были четыре персональные выставки и до десятка участия в коллективных. Весело и несколько озадаченно он говорит, что его картины попали в коллекции некоторых президентов и экс-президентов. Он не огорчен тем, что пока о его работе в Доме музыки пресса, в том числе русскоязычная, не сказала ни слова. Эта небольшая публикация в «Алефе» — первый отзыв.
Настанет день, и в Иерусалимский дом музыки будут проложены специальные маршруты для туристов, а солидные искусствоведы будут подходить, отходить, кружить, пританцовывать, пытаясь понять феномен этого монументального, изысканного, серьезного и точного стиля, свободного от привычных европейских и американских канонов.
«Алеф»
|
