40 ЛЕТ НИ МИРА, НИ ВОЙНЫ

ГЕОРГ МОРДЕЛЬ

Академик Иван Майский, с 1932 по 1943 год посол СССР в Великобритании, позднее — замнаркома иностранных дел, по пути из Лондона в Москву в августе 1943-го приземлился в Лоде и встречался с Моше Шаретом, Ицхаком Бен-Цви, Голдой Меир и другими руководителями еврейского ишува. В Москве он составил меморандум (памятную записку) для Молотова.

«Это все очень приятные люди, окончившие русские реальные училища или гимназии, мы вели беседы на классическом русском литературном языке, но думают они на английском с американским прононсом», — писал Майский. И советовал не полагаться на готовность сионистов стать союзниками СССР. «Американский прононс» у Майского значил, что руководители «Сохнута», игравшего роль «будущего правительства», зависят от американского еврейства. Еврейский конгресс Америки в свою очередь был сильно встревожен планами социал-сионистов построить в Эрец-Исраэль социалистическое общество. Пинхас Сапир (Козловский), министр финансов в 1969–1973 годах, а затем председатель «Сохнута», обрисовал положение простыми словами: «Они (зарубежные евреи — Г.М.) не дали нам ни шиша». Сионистам говорили: «Вы там построите базу для Сталина, а мы вам должны помогать?». Осенью 1943 года Бен-Гурион умерил пыл своих соратников, и разговоры о создании в Эрец-Исраэль «царства трудящихся» сошли с повестки дня. Несмотря на это, Голда Меир, Моше Шарет и партия МАПАМ сразу после перемирия 1949 года были убеждены, что «пора вернуться к созданию общества труда».

Но Майский правильно оценил возможности своих приятных собеседников — социал-сионисты не станут союзниками СССР, хотя сохранили пиетет к русской культуре.

С 1939 по 1949 год НКИД-МИД возглавлял Вячеслав Молотов, считавший, что СССР следует отказаться от союза с арабскими компартиями, потому что они никакой роли в обществе не играют, а сионисты — сила, способная добиться ухода англичан из Палестины. Поскольку социал-сионисты идейно близки к ВКП(  б ), вполне реален их стратегический союз с Москвой. Сталин согласился с Молотовым, и Громыко получил указание поддержать резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН о разделе Палестины.

Милован Джилас, с 1940 по 1954 год заместитель Тито, в 1988-м говорил: «Сталин правильно сделал, махнув рукой на арабов. Мусульмане не могут быть марксистами. А Израиль, пусть маленький, мог стать базой для советских товарищей на случай, если бы из Хайфы пришлось угрожать судоходству в Суэцком канале... Никакой любви у Сталина, Молотова и других большевиков к евреям не было. Как не было любви к сербам, болгарам, грекам. Был лишь стратегический замысел «вгрызться» в мягкое подбрюшье Великобритании. Но на первых порах Москва, безусловно, крепко помогла Израилю» (Чехословакия передала Израилю некоторые виды боевой техники с молчаливого согласия Сталина).

Советский Союз был первым государством в мире, признавшим Израиль де-факто и де-юре, — и первым, которое порвало с нашей страной дипломатические отношения.

В период подготовки Генассамблеи ООН, намеченной на ноябрь 1947 года, израильские дипломаты прилагали невероятные усилия для того, чтобы заручиться поддержкой резолюции о разделе Палестины между евреями и арабами со стороны максимального количества делегаций. Делегацию еврейского ишува в ООН возглавлял Аба Эвен, которому ни разу не удалось встретиться с Громыко. Встречи с членами советской делегации происходили в коридорах ООН, что называется, «на ходу», и это притом, что Москва не скрывала намерения поддержать раздел Палестины.

15 мая 1948 года (в день начала необъявленной войны семи арабских государств против Израиля) министр иностранных дел Моше Шарет направил Молотову телеграмму с выражением благодарности за поддержку резолюции о разделе Палестины. Телеграмма была написана по-русски. Молотов ответил на английском: «Настоящим подтверждаю получение вашей телеграммы, в которой вы доводите до сведения правительства СССР, что ...было провозглашено создание независимого Государства Израиль... Настоящим сообщаю, что правительство СССР приняло решение официально признать Государство Израиль и его временное правительство.

Правительство СССР выражает надежду, что провозглашение еврейским народом суверенного, независимого государства послужит делу упрочения мира и безопасности в Палестине и на Ближнем Востоке, и выражает уверенность, что между Союзом Советских Социалистических Республик и Государством Израиль сложатся дружеские отношения».

24 мая (через 9 дней после вторжения арабских войск на территорию Израиля) Моше Шарет обратился к Молотову с просьбой известить правительство Израиля о готовности СССР безотлагательно открыть советское посольство в Тель-Авиве.

26 мая Молотов телеграфировал, что его правительство согласно, чтобы Государство Израиль без промедления открыло в Москве свое представительство, которое будет также исполнять консульские функции, с одновременным открытием советского представительства в Тель-Авиве.

Советский Союз безоговорочно признал Государство Израиль, в отличие от США, признавших Израиль только де-факто. Но в конце 1950 года произошел первый дипломатический инцидент. Правительство Израиля представило советской стороне верительные грамоты нового посла Залмана Шазара (Рубашова), ответ, однако, последовал лишь 15 января 1951-го и содержал несогласие с названной кандидатурой. 12 февраля 1953 года СССР впервые порвал дипломатические отношения с еврейским государством.

В качестве одной из причин кризиса в кулуарах ООН называли «неуместное поведение» Голды Меир, первого израильского посла в Москве. Она вместе с сотрудниками прилетела 3 сентября 1948 года, будучи совершенно неподготовленной к такого рода миссии. Неизвестно, кто снабжал ее информацией о советской политике на Ближнем Востоке и отношении Кремля к евреям. Голда и ее помощники не придумали ничего умнее, как в первую же субботу после вручения верительных грамот пешком отправиться в главную московскую синагогу. В канун Рош а-Шана в «Правде» была напечатана статья Ильи Эренбурга. Он писал, что если бы не Сталин, никакого еврейского государства не было бы, но Израиль не имеет никакого отношения к евреям СССР, «где нет еврейского вопроса и где в еврейском государстве нужды не ощущается». Израильские дипломаты не поняли прозрачный намек и в следующую субботу снова пошли в синагогу. Спонтанно ли, усилиями ли глупцов и чекистов была устроена грандиозная демонстрация евреев, многие из которых пришли увидеться с послом в военной форме, с орденами.

На этом фоне разворачивалась кампания по разоблачению «космополитов», живущих в государстве, которое «освободило Европу от фашистской угрозы, а еврейский народ — от уничтожения». По распоряжению Сталина «Правда», «Известия», «Литературная газета» раскрывали псевдонимы евреев — ученых, писателей, художников.

Заключенный сталинских лагерей в течение 19 лет, впоследствии житель Холона, Меир Каневский, убитый в возрасте 98 лет на улице лихачом-мотоциклистом, объяснял, отчего он — отсидевший в ГУЛАГе 11 лет до того — пришел к синагоге на встречу с Голдой. «Мы думали, что теперь евреям позволят уезжать в Израиль. А кто останется, тем разрешат учить Тору и молиться». Полковник танковых войск, участник финской кампании и войны против нацистов Григорий Клейн рассказывал: «После приезда Голды Меир среди евреев — участников войны началось движение с подачей заявлений о готовности выехать в Израиль для войны против арабов — наймитов империализма. Ко мне пришли два знакомых ветерана и говорят: «Мы уже подали заявления о выезде в Израиль, подавай и ты!» Я засомневался: «Я — человек военный. Никогда не просился на какую-либо должность. Если выйдет такой приказ, я его выполню. А сам я никуда не вызовусь». Полковник Клейн был уверен, что дело с этими заявлениями — провокация. Многие евреи поплатились за них годами ГУЛАГа. Израильское посольство так и не поняло, что происходит вокруг, и не сделало элементарный шаг: не объявило, что не занимается вербовкой граждан страны аккредитации для переезда и не уполномочено призывать евреев СССР переезжать в Израиль. По свидетельству Майского и Молотова, когда Сталину доложили о митинге у синагоги, он в обычной для него манере сказал: «Умные люди прислали сюда глупую женщину». Притом как человек, страдавший комплексом Людовика XIV, он считал себя олицетворением СССР и поэтому неумное поведение израильского посла воспринял как личное оскорбление.

Вячеслав Молотов принял Голду Меир 7 сентября 1948 года, то есть через четыре дня после открытия израильской миссии в Москве. Меир поблагодарила Молотова за помощь, оказанную Израилю. Молотов ответил: «Ничего особенного. Мы оказываем помощь всем народам, которые борются за независимость».

6 ноября Молотов принимал в МИДе иностранных послов. В мемуарах Голды Меир читаем: «После того как я пожала руку Молотову, ко мне подошла его жена Полина. «Я так рада, что вижу вас наконец! — сказала она с неподдельной теплотой, даже с волнением. — И прибавила: Я ведь говорю на идише. Вы знаете?»

Полину Семеновну Молотов встретил в 1921 году на международном съезде женщин в Таврическом дворце. Ее настоящая фамилия была Перельмуттер, отсюда и кличка (Жемчужина). В 1939-м ее избрали в ЦК, с марта 1938 года она возглавляла трест ТЭЖЭ (производство и сбыт парфюмерных и косметических изделий). В конце 1948 года была арестована и сослана в лагеря за то, что вместе с другими высокопоставленными евреями подписала заявление о создании Еврейской автономной области в Крыму. В марте 1949-го Сталин сместил Молотова и назначил министром иностранных дел Андрея Януарьевича Вышинского, прозванного Ягуарьевичем за свирепое поведение в роли генерального обвинителя на процессах «врагов народа».

«Ягуарьевич» был открытым врагом сионизма и как поляк-католик ненавидел «жидов, распявших Христа». Профессор Конквест и Дм.Волкогонов считали, что Сталин, в юности ученик духовной семинарии, по той же причине в глубине души не терпел иудеев.

Андрей Вышинский был еще заместителем Молотова, когда встретился с Шаретом в Париже 10 октября 1948 года. Он расспрашивал, удается ли Государству Израиль иммиграция евреев, и как обстоят дела с его военной силой. Во второй раз Вышинский беседовал с Шаретом 12 декабря 1948 года, также в Париже, на Ассамблее ООН. Шарет сказал, что хочет коснуться вопроса вне рамок дипломатии, а именно репатриации евреев: «Те 700 тысяч, которые живут в Израиле, не прибыли сразу. Господин министр, безусловно, знает, что основное ядро сионистов сложилось в России. Без пополнения кадров Израиль не сможет существовать. СССР может способствовать или препятствовать репатриации евреев из Польши (там живут 70–80 тысяч), Югославии (8 тысяч), Болгарии (40 тысяч), Венгрии (200 тысяч), а также Румынии (350 тысяч)... Советский Союз, как вытекает из статей Эренбурга, не видит необходимости в переезде евреев в Израиль».

В отчете Шарета записано: «Вышинский сказал: «Здесь, в Париже, мы одержали крупную победу — провалили ...первую англо-американскую резолюцию по Палестине. Значение Франции равно нулю. Вчера мы с вами потерпели неудачу. Это американская ассамблея, и они провели резолюцию об умиротворении».

Следующая встреча министра иностранных дел Израиля с советским коллегой имела место в ноябре 1950 года в Нью-Йорке, в здании ООН. Шарет беседовал с Вышинским об алие. Вышинский дал отрицательный ответ, правда, в очень вежливой форме: «Вы же не станете ожидать от нас, что мы позволим уехать миллиону евреев?».

На эту же тему посланник в Москве Шмуэль Эльяшив разговаривал с Вышинским в здании МИДа 18 сентября 1951 года. Шарет спросил Вышинского, в чем причина отказа советской стороны утвердить послом Залмана Шазара. Вышинский вообще не мог вспомнить, кто такой Шазар, но обещал, что кандидатура Эльяшива будет принята.

В третий раз министры иностранных дел Израиля и СССР общались в октябре 1955 года в Женеве, когда Молотов снова вернулся в МИД. Израильский министр напрямую спросил, зачем СССР вооружает Египет. СССР оказал Государству Израиль неоценимую услугу в ООН в 1947 году и во время Войны за независимость, а сейчас в Иерусалиме крайне озабочены советскими военными поставками Насеру.

Молотов ответил, что его страна заботится о мире во всем мире, в том числе на Ближнем Востоке. Арабы боятся Израиля. Но они не нападут на него. Воинственные речи не стоит принимать во внимание. Мир не позволит арабам уничтожить Израиль. Шарет возразил: «Воинственные речи произносят не какие-нибудь незначительные люди, а главы арабских государств». И попросил собеседника уточнить, какие виды оружия Чехословакия поставляет Египту — пистолеты для полиции или реактивные самолеты и танки. «К нам поступает именно такая тревожная информация». Молотов: «Египет не нападет на вас. Если вы считаете, что угроза существует, мы готовы выяснить, так ли это».