ПРИПАДАЯ К ВЕЛИКОМУ ИСТОЧНИКУ

АМОС ОЗ

Начало в № 6(97)

Готовность встать на защиту справедливости, точнее сказать, особая чувствительность к любой несправедливости - это то, что лежит в самой сердцевине еврейской культуры.

Поделюсь еще одной историей, почерпнутой из сегодняшней действительности. В университете им. Бен-Гуриона в Беэр-Шеве, где я преподаю, встретились на симпозиуме представители культурной элиты, родившиеся в Израиле и репатриировавшиеся из разных стран, в том числе из бывшего Советского Союза. Известный израильский писатель Сами Михаэль рассказал, что в молодости он входил в ЦК нелегальной компартии Ирака: в этом комитете было 13 членов - один мусульманин, один христианин и одиннадцать евреев. «Сегодня, - подчеркнул Сами Михаэль, - я не коммунист, но и того, что я входил некогда в руководящий орган компартии Ирака, я отнюдь не стыжусь». И тут поднимается один из наших «русских» гостей и заявляет: «Я не могу сидеть за одним столом с человеком, который был коммунистом и не стыдится этого. Если я позволю себе сесть с ним рядом, это равносильно тому, что я плюнул бы на могилу Мандельштама». Тогда я попытался утихомирить страсти, представив эту проблему так, как понимаю ее я: разве Мандельштам оказался диссидентом (хотя в его время это слово еще не было в ходу) не по тем же самым причинам, какие побудили Сами Михаэля присоединиться к коммунистам? Если бы этим двум людям удалось побеседовать друг с другом хотя бы в течение нескольких минут, они распознали бы друг в друге тот общий потаенный «код», который мгновенно обеспечил бы им взаимопонимание. Потому что двигали ими одинаковые импульсы, одинаковые побуждения - непримиримость к власти, попирающей свободы.

То, что побудило Сами Михаэля в Ираке присоединиться к коммунистическому подполью, а Осипа Мандельштама в Советской России оказаться в духовной оппозиции, то, что заставляет разных людей в разных концах мира подниматься «на баррикады», - это противостояние несправедливости. И уверенность, что ты лично обязан вступить в борьбу и все исправить: не Мессия, который придет, нет, ты лично несешь ответственность за все. Нередко это вело к ошибкам - трагическим, высоким, святым, комическим, преступным, абсурдным, просто глупым. Но источником всех ошибок было одно заблуждение: «Я иду исправлять этот мир!»

Разумеется, «исправители мира» есть и среди других народов. Но мне кажется, что этот импульс - исправлять сей мир - изначально «запущен» культурой еврейского народа, даже если у «исправителя» дедушка православный, а бабушка - католичка. Дело не в происхождении. Я говорю о том, что повлияло на этого человека: он читал Библию, он читал Пророков или, по крайней мере, он читал литературу, возросшую на этой почве.

Этот фундаментальный фактор, который я бы назвал «библейским компонентом», и есть тот генератор, который тысячелетиями заряжает еврейскую культуру энергией вечной жизни. И с какой бы культурой не были мы «повенчаны» на том или другом этапе нашей жизни, - с немецкой ли, русской, арабской, французской, англо-американской или любой иной, - все, что вобрали и вбираем мы в себя, может сохраниться и соединиться в культуре народа Израиля при условии, что в ней никогда не исчезнет тяготение к «еврейскому ядру».

Ядро - это Священное Писание и Талмуд, это Сидур и Махзор, включающие молитвы для будней и праздников, это пиют (в широком смысле - литургическая поэзия, процветавшая с первых веков новой эры и до периода Хаскалы - еврейского Просвещения), средневековая поэзия Испании и Прованса, хасидские притчи. И, конечно же, новая и новейшая литература на иврите - потому что самый мощный, центральный поток еврейской культуры - это иврит.

Нельзя не сказать и о том, что создано на языке идиш, - это драгоценнейший клад, одно из изумительных творений еврейского народа. Сюда следует добавить все, что есть у нас на ладино, и на русском, и на английском... То, что написал Исаак Бабель на русском, Сол Беллоу на английском, Генрих Гейне на немецком... И чтобы все это не было утрачено, чтобы из поколения в поколение соблюдалась преемственность нашей культуры, она должна неустанно черпать из своего не иссякающего вечного источника, припадая к великим текстам, созданным на иврите.

То, о чем я веду речь, относится не только к культуре Государства Израиль. Я имею в виду всю еврейскую культуру, создаваемую и на иврите, и на других языках. Я бы сравнил ее с мощной батареей, но как бы ни была она мощна, неизбежно наступает момент, когда становится просто необходимым подключиться к источнику энергии. И чтобы жила еврейская культура на русском, английском, арабском, французском, ей необходимо время от времени «подключаться» к ивриту.

И пусть не обманывает нас тот факт, что эта «батарея» может довольно долго давать «ток», не имея возможности для подзарядки. Да, мы это наблюдали на своем веку. Россия, например, - самое яркое тому подтверждение. Десятки лет не было никакой связи с источником, но «батарея» все же не разрядилась полностью. Если бы, не приведи Господь, «напряжение» упало до нуля, то, скорее всего, не развернулось бы в 1960-е годы движение евреев за право репатриироваться в Израиль, не было бы еврейского «самиздата», не было бы и многого другого, о чем мои русскоязычные читатели знают лучше, чем я. Тут самое время напомнить, что еврейство России оказало огромное влияние на становление ивритской культуры XX века.

Читатель вправе спросить меня - можно ли все сказанное в полной мере отнести к светской еврейской культуре? Я полагаю, что культура наша едина, и такого понятия, как секуляризм, в ней существовать не может, поскольку в ней нет термина религия в общепринятом смысле этого слова. «Песнь Песней» - это религиозное произведение или секулярное? Хасидские притчи и истории - это религиозные произведения или секулярные?

Почти все существующие у нас тексты в основе своей - это тексты, принадлежащие культуре: они не могут принадлежать церкви, потому что у нас нет церкви. Есть, разумеется, тексты, предназначенные исключительно для богослужения, но сейчас речь не о них. Большая часть того, что составляет культуру Израиля (Израиль я понимаю во всей широте этого понятия: весь еврейский народ, его история, традиции, его древние священные тексты, его современная культура), большая часть нашего духовного достояния носит общекультурный характер. И четкого водораздела между религиозным и нерелигиозным здесь провести невозможно. Хаим Нахман Бялик, классик ивритской литературы, он поэт секулярный или религиозный? Ури Цви Гринберг, великий поэт, переживший Катастрофу европейского еврейства и потребовавший к ответу Всевышнего, обратив к нему такие слова: «Иди к другим народам - оставь нас, Ты - не наш, Ты - их! Да, после Катастрофы стало ясно, что они правы: ведь все эти годы они твердили, что у евреев нет   Б-га . И Ты - их, уходи, говори по-польски, по-украински, по-сербохорватски... Ты - им принадлежишь, оставь нас, уходи к ним!» Говорит это человек религиозный или нерелигиозный?

Наши пророки, страстно и гневно обличающие прегрешенья народа, его пороки, с их уст срываются порой и тяжкие обвинения, обращенные к  Б-гу , - кто они, эти пророки, в какой ипостаси они выступают?

Мне представляется, что следует уточнить терминологию. Сегодня мы используем термин «светский» в основном в политическом противостоянии. Кстати, самого себя я считаю, безусловно, человеком религиозным в самом широком смысле этого слова, и думаю, читатели моих книг ощущают, что в моих произведениях почти всегда присутствует некий метафизический пласт. Почему же говоря о себе, я заявляю себя человеком светским? Лишь потому, что у нас в Государстве Израиль религии придается политический аспект, а я никак не связан и не желаю быть связанным с религиозными партиями. Я настроен против религиозных амбиций в политике, против существования религиозного истеблишмента. Однако вне этого контекста никакого водораздела для меня не существует. Для нашей культуры важно не противостояние, а диалог.

В развитие такого диалога могут внести свой существенный вклад евреи России, Украины, других стран СНГ. Скажу более: я очень надеюсь, что подобный диалог заставит нас несколько «порастрясти жирок», которым мы обросли в последнее время, внесет определенный элемент беспокойства в наши уже устоявшиеся взгляды и представления. Взять, скажем, проблему еврейской личностной самоидентификации - уверен, что российским евреям удастся расширить рамки этого понятия.

Хотел бы подчеркнуть, что плодотворность этого диалога зависит от обеих сторон. Представители ивритской культуры должны приложить определенные усилия, чтобы услышать то, что происходит там. А русскоязычное еврейство должно проявить интеллектуальное любопытство к тем духовным процессам, которые протекали в Эрец-Исраэль на протяжении последнего столетия. Ибо именно в последние сто лет здесь произошло нечто такое, о чем большинство людей не догадываются, поскольку привыкли считать, что культура - это обязательно «опера и балет»; здесь сложилась и продолжает складываться своя культура.

Нелегко и не сразу удается разглядеть за тем, что у нас происходит, явления духовно значимые, скрывающие в себе огромный интеллектуальный и нравственный заряд.

К примеру, наша дискуссия по поводу так называемых «территорий», которые оказались под израильской юрисдикцией после Шестидневной войны 1967 года. Это всего лишь вершина айсберга - по сути, спор идет о морали, духовности, совести, справедливости. Это отнюдь не спор прагматиков, намеревающихся извлечь из ситуации максимальную пользу, - речь идет о главных ценностях иудаизма, о том, какое место в жизни народа занимают и должны занимать «святые места», о жестоком и невозможном выборе между справедливостью и человеческой жизнью, о том, каков удельный вес «исторического права» в системе общечеловеческих ценностей.

Вот уже три десятилетия в нашей стране, образно говоря, не прекращается философский семинар, тема которого: «Иудаизм и культура Израиля». И все эти годы не утихают самые бурные дискуссии по вопросам, возможно, не имеющим однозначных ответов. Скажем, может ли историческая и нравственная ценность «Гробницы Рахели», если ее надо отстаивать силой оружия, быть выше заложенного в иудаизме принципа «каждый, спасающий хоть одну человеческую душу, спасает целый мир»? Или: как сочетать свое историческое право на владение пещерой Махпела в Хевроне, где похоронены наши праотцы - Авраам, Ицхак, Яаков, со стремлением народа, пережившего столь страшные притеснения, никогда не притеснять других? У каждой из сторон в этом споре есть доводы, опирающиеся на наши традиции, и все доводы - абсолютно легитимны, каждый из участников спора может найти убедительные цитаты в наших богатых, в глубь веков уходящих священных текстах.

За повседневной борьбой и мелкими стычками для многих остается скрытым глубокий теологический спор, разворачивающийся на фоне идеологических разногласий.

Кто - еврей? Каковы его основные личностные параметры? Что в них главное? Каков наш идеал - царь Соломон или пророк Иеремия? Чьи мы духовные потомки? Защитников крепости Масада, которые, оказавшись окруженными римскими войсками, покончили с собой, чтобы не сдаться врагу? Или тех, кто за несколько десятилетий до трагедии Масады, поняв, что выстоять в борьбе против римлян, не удастся, удалились в городок Явне, где создали академию, на века определившую пути духовного развития еврейского народа? Хотим ли мы воссоздать здесь великое царство Давида и Соломона или воплотить некий идеал общества, в котором нет ничего выше и священнее, чем жизнь человека?..

Я надеюсь, что плодотворный диалог между уроженцами страны, ее старожилами и новыми репатриантами - русскоговорящими евреями, безусловно, обогатит нашу культуру, привнеся в нее то, что я бы назвал «русско-еврейской глубиной».

Истинная культура - всегда полифонична, ее основа - хор разных, гармонично сливающихся голосов. Верования и идеи, а не одна-единственная вера и идея. Море света, а не один-единственный светильник.