За семь десятилетий еврейское население Беларуси сократилось почти в 100 раз
Роза Файтельсон сидит на кухне. Обычный день, обеденное время. Розу как будто и не удивляет, что в ее избушке – незнакомые люди, угощающие ее апельсинами: день-то жаркий. Впрочем, ей уже перевалило за девяносто, а удивляться Роза Файтельсон разучилась давно: она выжила, когда евреев в этих местах истребляли поголовно. А позднее, когда немногие уцелевшие начали уезжать, Роза предпочла остаться.
|
Семьдесят лет назад сюда, на белорусскую землю, пришли люди в серо-зеленой форме: солдаты Третьего рейха. За три года нацисты истребили 80% из приблизительно 980 тысяч евреев, проживавших на территории Беларуси. Зондеркоманды окружали еврейские местечки, сгоняя их жителей в тесные гетто. После чего наступал день, когда евреев подводили к специально вырытым ямам и расстреливали. Это случилось и в Сенно, где жила Роза Файтельсон. И все же некоторым белорусским евреям удалось выжить. |
Сенно, 1930
|
Одни скрывались в землянках, другие уходили в партизаны, третьи бежали на восток. Но когда война закончилась, не все вернулись в родные места: жить рядом с могилами расстрелянных родных было нелегко. Евреев в современной Беларуси осталось совсем немного. Но эти немногие – последние хранители той великой культуры, о которой мир знает по картинам Марка Шагала, да еще, пожалуй, по бродвейским мюзиклам Ирвинга Берлина. Согласно данным переписи, сегодня в Беларуси проживает около 13 тысяч евреев – чуть больше одного процента от еврейского населения 1941 года. В годы нацистской оккупации Роза, работавшая бухгалтером, нашла убежище в Сибири. После войны вместе с мужем вернулась в Сенно. Сегодня, кроме Розы, в этом поселке ремесленников, где когда-то говорили на идиш, проживает лишь четверо евреев. «Нам больше было некуда ехать», – рассказывает Роза. На грязной улочке, где примостился ее деревянный дом, по пятницам больше не зажигают субботних свечей. Но выкрашенные в голубой цвет дома и уличные колонки с питьевой водой остались такими же, что и сто лет назад. Ровесники Розы уже не в той физической форме, чтобы принимать гостей. Одному из них – девяностолетнему Мельцону Шменко – трудно передвигаться; во время нашего визита он упал и серьезно ушибся. Каждый день Розу навещает Светлана Левина. По меркам здешней общины, она принадлежит к «молодежи» – ей всего 57 лет. По просьбе Розы Светлана собирает малину в запущенном саду. «Кушайте!» – угощает нас Роза, наливая воду в чайник. У Розы – маленький садовый участок. Кроме того, ей помогает «Джойнт», присылающий крупу и уголь. Так можно продержаться зимой. Свою молодость Роза вспоминает нечасто. Правда, былое все равно не уходит из памяти. До сих пор перед глазами местечковые мороженщики и праздники в синагоге. Увы, снесенной после войны, когда советская власть развернула очередную антирелигиозную кампанию. Два старых кладбища – вот и все, что осталось от еврейской общины.
Джудит Матлоф, «Голос Америки»
|