Страница 39 из 94
Некоторые комментаторы Писания, анализируя книги пророков, приходили к выводу о том, что после прихода Мессии в мире произойдут существенные перемены и целый ряд животных, мясо которых в настоящее время запрещено в пищу, настолько изменят свой образ жизни, что станут кошерными. К примеру, свинья превратится в жвачное животное и, следовательно, в дни Мессии каждый еврей сможет наконец на совершенно законных основаниях насладиться ее мясом.
Разумеется, как это обычно и бывает в иудаизме, у данной точки зрения есть и свои яростные противники.
Те из них, кто так же считает, что приход Мессии вызовет глобальные изменения в климате и живом мире планеты, утверждают, что вопрос о кошерности или некошерности свинины вообще не будет стоять в эту эпоху, так как и люди, и животные вернутся к тому образу жизни, который они вели до Всемирного потопа, то есть будут питаться только растительной пищей. Это, по их мнению, напрямую следует из знаменитого пророчества Исайи (Иешаягу) о том, что в эти дни лев будет спокойно лежать рядом с ягненком.
Язвительный же и предельно рационалистически настроенный Рамбам подвергал как тех, так и других осмеянию, утверждая, что эти слова пророка следует понимать исключительно как аллегорию, относящуюся к человеческому обществу. Что же касается законов природы и мироустройства, то они, по мнению Рамбама, так же незыблемы и неизменны, как и сама Тора.
И все же, согласитесь, любопытно понять, что подвигло знатоков Торы на версию о том, почему после прихода Мессии свинья станет кошерным животным. Тем более что только этим их утверждения не ограничиваются.
В основу этой версии положена талмудическая трактовка того отрывка книги «Левит» («Ваикра»), которая специально подчеркивает некошерный характер четырех видов животных:
«Только таких не ешьте из отрыгивающих жвачку и имеющих раздвоенные копыта: верблюда, потому что он жвачку отрыгает, но копыта его не раздвоены - нечист он для вас; и шафана (дамана), потому что, хотя он жвачку отрыгает, но нет у него раздвоенного копыта - нечист он для вас; и зайца, потому что, хотя он жвачку отрыгает, но нет у него раздвоенного копыта - нечист он для вас; и свинью, потому что, хотя копыта у нее раздвоены и с разрезом, но жвачки она не отрыгает - нечиста она для вас. Мяса их не ешьте и к трупам их не прикасайтесь; нечисты они для вас...» (Левит, 11:4-8).
Еврейские мудрецы, разумеется, не могли не задаться вопросом о том, зачем нужно было отдельно упоминать эти четыре вида животных, если выше сказано, что в пищу евреям разрешены только виды, обладающие одновременно двумя важными признаками - раздвоенными копытами и жвачной системой пищеварения. Понятно, что любое животное, обладающее только одним из этих признаков, является некошерным. Но если все-таки Тора хотела еще раз подчеркнуть, что одного признака кошерности явно недостаточно, то это явно можно было сказать гораздо короче. Например, «верблюда, не имеющего раздвоенных копыт, не ешьте.»
В итоге в мидраше предлагается несколько весьма убедительных объяснений необходимости такого «многословия» Торы. При этом наиболее интересной для не искушенного в талмудических тонкостях читателя, безусловно, является версия, что, помимо всего прочего, эти четыре вида животных перечислены отдельно, потому что каждое из них символизирует собой четыре типа цивилизации, с которыми столкнулись евреи на протяжении своей истории.
Верблюд, который на иврите обозначается словом «гамаль», символизирует собой располагавшийся на территории современного Ирака Вавилон, и связь между ним и верблюдом просматривается в знаменитом псалме «На реках Вавилонских мы сидели и плакали.» Псалом этот заканчивается знаменательными словами: «Счастлив тот, кто воздаст тебе по заслугам (слова „по заслугам" на иврите звучат как „гмулех", что очень близко к слову „гамаль") за то, что ты (Вавилон) сделал нам.»
Шафан, причиняющий своей прожорливостью страшный ущерб полям, символизирует бывшую частью современного Ирана Мидию, в которой в дни царя Ахашвероша его советник Аман вынашивал план уничтожения всех евреев и превращения Земли Израиля в «край поля», «бесхозное имущество».
Заяц - это символ эллинизированной Сирии, пытавшейся «обглодать» народ Израиля, удалив его от Торы и ее заповедей.
И, наконец, свинья - это символ Исава, римлян, которые кичатся своим внешним благородством и высокой моралью, выставляя их напоказ, подобно тому как свинья выставляет напоказ свои раздвоенные копыта, словно стремясь продемонстрировать всему миру, что она - «чистое», кошерное животное, в то время как по своей внутренней сути (отсутствие в организме жвачной системы пищеварения) она является «трефной», «нечистой».
Время, разумеется, внесло свои коррективы в эту символическую трактовку.
В более поздних комментариях разъясняется, что верблюд, обладающий внутренним признаком кошерности, символизирует Вавилон, поскольку царь этого государства Навухаднецер (Навуходоносор), натворив немало злых деяний, в конце поверил в Бога, то есть внутренне очистился.
Горный кролик шафан стал символом Мидии и Персии потому, что опять-таки при отсутствии внешних признаков кошерности, персидский царь Кореш (Кир) все же не был чужд великодушия и разрешил евреям вернуться на родину и отстроить Иерусалимский Храм.
Да и эллинская культура, символом которой выступает заяц, тоже была отнюдь не до конца нечистой - ведь именно она привела к появлению Александра Македонского, который глубоко уважал еврейскую культуру и евреев, и евреи ответили ему взаимностью.
А вот про Римскую империю, символом которой стала свинья, ничего хорошего сказать нельзя: вся красота и благородство римской цивилизации носит чисто внешний характер при внутренней скверне.
|