Главная ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ЕВРЕЕВ
Популярная история евреев - Cтраница 83 PDF Печать E-mail
Добавил(а) Administrator   
24.01.12 02:27
Оглавление
Популярная история евреев
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6
Страница 7
Страница 8
Страница 9
Страница 10
Страница 11
Страница 12
Страница 13
Страница 14
Страница 15
Страница 16
Страница 17
Страница 18
Страница 19
Страница 20
Страница 21
Страница 22
Страница 23
Страница 24
Страница 25
Страница 26
Страница 27
Страница 28
Страница 29
Страница 30
Страница 31
Страница 32
Страница 33
Страница 34
Страница 35
Страница 36
Страница 37
Страница 38
Страница 39
Страница 40
Страница 41
Страница 42
Страница 43
Страница 44
Страница 45
Страница 46
Страница 47
Страница 48
Страница 49
Страница 50
Страница 51
Страница 52
Страница 53
Страница 54
Страница 55
Страница 56
Страница 57
Страница 58
Страница 59
Страница 60
Страница 61
Страница 62
Страница 63
Страница 64
Страница 65
Страница 66
Страница 67
Страница 68
Страница 69
Страница 70
Страница 71
Страница 72
Страница 73
Страница 74
Страница 75
Страница 76
Страница 77
Страница 78
Страница 79
Страница 80
Страница 81
Страница 82
Страница 83
Страница 84
Страница 85
Страница 86
Страница 87
Страница 88
Страница 89
Страница 90
Страница 91
Страница 92
Страница 93
Страница 94
Страница 95
Страница 96
Страница 97
Страница 98
Страница 99
Страница 100
Страница 101
Страница 102
Страница 103
Страница 104
Страница 105
Страница 106
Страница 107
Страница 108
Страница 109
Страница 110
Страница 111
Страница 112
Страница 113
Страница 114
Страница 115
Страница 116
Страница 117
Страница 118
Страница 119
Страница 120
Страница 121
Страница 122
Страница 123
Страница 124
Страница 125
Страница 126
Страница 127
Страница 128
Страница 129
Страница 130
Страница 131
Страница 132
Страница 133
Страница 134
Страница 135
Страница 136
Страница 137
Страница 138
Страница 139
Страница 140
Страница 141
Страница 142
Страница 143
Страница 144
Страница 145
Страница 146
Страница 147
Страница 148
Страница 149
Все страницы

Государства, считавшие себя более просвещенными, вели себя не намного лучше. Австрийская императрица Мария-Терезия изгнала евреев из Праги в 1744-1745 годах, хотя через три года их пустили обратно. Фридрих Великий, несмотря на репутацию покровителя просвещения, ввел в 1750 году в действие так называемый еврейский закон, который проводил различие между «обычными» и «необычными» евреями. Последние были лишены наследственного права на проживание; в первой группе оно предоставлялось лишь одному ребенку. Евреи были обязаны платить налоги «за защиту» и штрафы взамен воинской службы; кроме того, они обязаны были покупать ряд товаров у государства. Им предоставлялся лишь ограниченный выбор занятий и профессий. Первые настоящие реформы в Центральной Европе были проведены сыном Марии-Терезии Иосифом II, который правил с 1781 года. Но даже и они были непоследовательны. Иосиф ликвидировал специальный избирательный налог и желтый знак, запрет на посещение евреями университетов и ряд профессиональных ограничений. С другой стороны, он запретил вести общественную и деловую документацию на идише и иврите, покончил с раввинской юстицией и ввел для евреев воинскую повинность. Для евреев сохранялись ограничения на проживание в Вене и ряде других мест. К тому же их права часто нарушались враждебно настроенными бюрократами. Вообще надо сказать, что эффект от этих реформ (Judenreformen) и Эдиктов о терпимости (Toleranzpatent) зачастую смазывался отношением к ним при проведении в жизнь мелких чиновников, опасавшихся, что евреи скоро будут претендовать на их места. Так, например, австрийский закон 1787 года требовал от евреев принять имена и фамилии немецкого типа. В то время как у евреев-сефардов давно уже установилась испанская традиция фамилий, ашкенази были в этом отношении весьма консервативны, следуя древней традиции, когда человек пользовался своим именем в сочетании с именем отца; например, с использованием иврита и идиша, его могли звать Яков бен Ицхак. Отныне же древнееврейские имена объявлялись незаконными, и бюрократы издали списки «приемлемых» имен. Чтобы получить «приличные» фамилии, производные от названий цветов и драгоценных камней (как-то: Лилиенталь, Эдельштейн, Диамант, Сапфир, Розенталь), приходилось давать взятку. Были особенно дорогие фамилии: Клюгер (мудрый) и Фролих (счастливый). Большинство же евреев скучающие чиновники безжалостно разделили на четыре категории и соответственно назвали: Вайс (белый), Шварц (черный), Гросс (большой) и Кляйн (маленький). Многим беднякам достались совсем неблагозвучные фамилии, которые всучили им ехидные клерки: Глагенштрик (веревка с виселицы), Эзелькопф (ослиная голова), Ташенгреггер (карманник), Шмальц (смазка), Боргенихт (не бери взаймы). Евреев, происходивших от священнослужителей и левитов, которые могли претендовать на фамилии вроде Коэн, Кан, Кац, Леви, заставляли их германизировать: Кацман, Конштейн, Аронштейн, Левинталь и так далее. Большая группа получила фамилии, исходя из места рождения: Броды, Эпштейн, Гинцберг, Ландау, Шапиро (Шпейер), Дрейфус (Трир), Горовиц и Познер. Мерзкое ощущение от этой процедуры усиливалось тем, что люди знали: главная цель, которую преследовало правительство, состояла в том, чтобы евреев было легче облагать налогами и призывать в армию.
Внутреннюю противоречивость так называемых просвещенных деспотов прекрасно иллюстрирует политика в отношении евреев последних лет французской монархии. В январе 1784 года Людовик XVI ликвидировал избирательный налог на евреев: через 6 месяцев евреи Эльзаса были подвергнуты «реформе», которая ограничивала право евреев давать ссуду и торговать скотом и хлебом, заставляла их запрашивать у королевских властей разрешение на брак и устанавливала ценз, в соответствии с которым те, кто не имел разрешения на проживание, могли быть высланы. Это было отражением антиеврейских настроений в Восточной Франции, где проживало в это время много евреев-ашкенази, являвшихся объектом ненависти на бытовом уровне.
Эта двойственность не получила полного разрешения и с началом Французской революции. Теоретически революция должна была сделать всех людей, включая и евреев, равными. Со своей стороны евреи должны были отказаться от своего сепаратизма. Тон был задан Станиласом Конт де Клермон-Тоннером, который на первых дебатах по «еврейскому вопросу» 28 сентября 1789 года заявил, что «не может быть нации внутри нации». А раз так, то: «Евреи должны быть лишены всего как нация, но им должно быть даровано все как личностям». Все бы ничего, но это был голос лишь просвещенной элиты. Глас народа мог от него отличаться существенно. Жан-Франсуа Ревбель, леворадикальный депутат от Эльзаса, упорно бился против предоставления тамошним евреям равных прав от имени «многочисленного, трудолюбивого и честного класса моих несчастных соотечественников», которые «были угнетаемы и мучимы жестокими ордами африканцев, наводнивших мой регион». Лишь преодолев сильнейшее сопротивление, Национальное Собрание проголосовало за декрет о полной эмансипации евреев (27 сентября 1791 года), к которому прибавился гнусный довесок, в соответствии с которым правительству следует получить долги, причитающиеся евреям Восточной Франции.
Так или иначе, но дело было сделано. Отныне французские евреи стали свободными, и стрелки часов никогда уже не удастся повернуть в обратную сторону. Более того, эмансипация в той или иной форме происходила везде, куда французы смогли принести революционный дух на своих штыках. Гетто и еврейские закрытые кварталы были упразднены в папском Авиньоне (1791), Ницце (1792) и Рейнской области (1792-1793). Распространение революции на Нидерланды и провозглашение Батавской республики привели к тому, что и там евреи получили полные и формальные права (1796). В 1796-98 годах Наполеон Бонапарт освободил многие из итальянских гетто. Французские солдаты, молодые евреи и местные энтузиасты крушили потрескавшиеся стены голыми руками.
В это время из тени начинает выходить новый тип, который всегда существовал в эмбриональной форме - еврей-революционер. Итальянские клерикалы клялись в своей ненависти к «галлам, якобинцам и евреям». В 1793-1794 годах евреи-якобинцы установили революционный режим в Сент-Эспри, еврейском пригороде Байона. И снова, как во время Реформации, традиционалисты разглядели связь между Торой и подрывной деятельностью. Подрывные элементы - евреи возникали в разных обличьях, часто как грубая карикатура, иногда в виде фарса. В Англии явление персонифицировалось в виде эксцентричной фигуры лорда Джона Гордона, бывшего фанатика-протестанта, чья шайка терроризировала Лондон в 1780 году. Три года спустя он обратился к иудаизму. Раввин Дэвид Шиф из Главной синагоги на ДьюксПлейс отверг его притязания. Тогда он направился в синагогу Гамбро, где его приняли. Евреи-бедняки, рассказывал доктор Уотсон (который фигурирует в романе Диккенса о бунтах «Барнаби Радж» под именем Гэшфорда), «относились к нему, как второму Моисею и искренне надеялись, что он послан Провидением, дабы повести их назад, в страну отцов».В январе 1788 года Гордона приговорили в Ньюгейте к двум годам заключения за публикацию пасквиля на королеву Франции. Ему предоставили комфортабельную квартиру на имя достопочтенного Израиля бар Авраама Гордона, где на стене висели Десять Заповедей на иврите, а в мешочке находились филактерии и таллит. «Это больше походило на комнату холостяка в частном доме, чем на тюремную камеру», - говорил Джон Уэсли, один из многих известных посетителей Гордона, в число которых входили и два великих герцога, Йорк и Кларенс. При нем состояла еврейка Полли Леви, его служанка-любовница. У него был великолепный стол, где за обедом собиралось не менее шести гостей, причем иногда под музыку оркестра. Поскольку он отказался гарантировать хорошее поведение, суд продолжал держать его в тюрьме на начальном этапе Французской революции, которую он шумно приветствовал, играя похоронные песни на своей волынке и развлекая своих «подрывных» гостей вроде Хориа Тука. Эдмунд Бурк в своих «Размышлениях о революции во Франции» предлагает новому парижскому режиму такой обмен: «Вы нам пришлите из Парижа своего папского архиепископа, а мы вам отправим своего протестантского раввина». Через несколько часов после того, как Мария-Антуанетта была гильотинирована в Париже, Гордон умер в своей камере, выкрикивая революционную песню «Аристократов - на фонарь!».
Одним из первых шагов Бонапарта на посту Первого консула было запрещение этой песни. В рамках той же попытки объединить возраст мудрости с требованиями порядка он постарался ввести евреев в общество в качестве не потенциальных или реальных подрывных элементов, а солидных граждан. В годы его триумфа его примеру последовали и другие монархии; самой важной при этом оказалась позиция Пруссии, которая 11 марта 1812 года признала евреев, имевших к тому моменту право на жительство, полноправными гражданами, ликвидировав всяческую дискриминацию и специальные налоги. Евреи, особенно наиболее образованные, сходились во мнении, что Франция сделала для них больше, чем любая другая нация, и эта точка зрения просуществовала столетие, пока ее не поколебало дело Дрейфуса.
Однако евреи заметно уклонялись от солидарности с французской буржуазией. Английские евреи были справедливо обеспокоены волной ксенофобии, которую вызвал революционный террор и чьим результатом явился Закон об иностранцах 1793 года. Церковные старосты португальской синагоги в Лондоне потребовали от своего раввина выступить с проповедью, призывающей евреев исполнить свой долг перед королем и конституцией. Благодарственная проповедь раввина Соломона Гиршеля, посвященная победе при Трафальгаре, была первой публикацией Главной синагоги. Она вся дышала, писал «Джентльменз Мэгэзин», «истинным благочестием, великой лояльностью и благожелательностью ко всем». Лондонские евреи рвались в ряды добровольцев. Глядя на них в Гайд-Парке, Георг III воскликнул: «Боже, сколько же здесь названий животных - Вольф, Бэр, Лайон!» На другом краю Европы, в России, хасиды вовсе не стремились к просвещению и обогащению на французский манер. Как сказал один раввин: «Если победит Бонапарт, возрастет число богатых среди сынов Израиля, а также и величие Израиля; однако они уйдут и унесут сердце Израиля далеко от Отца Небесного».
Можно понять и оправдать подозрительность, с которой евреи воспринимали радикальное изменение отношения к себе. Яблоко, что им протянула богиня революции, было порченым. События 1789 года стали продуктом французского просвещения, которое было в высшей степени антиклерикальным и в глубине своей враждебным религии как таковой, и в таком случае тут возникала проблема. Писателям во Франции XVIII века позволялось многое, но прямые нападки на католическую церковь были опасны, а тут им пригодились труды Спинозы. Озабоченный тем, чтобы найти рациональный подход к истине, содержащейся в Библии, он неизбежно разоблачал суеверия и мракобесие религии раввинов. Он указывал путь к радикальной критике христианства, но при этом собирал материал для осуждения и иудаизма. Французским философам хотелось бы последовать за ним в первом вопросе, но им казалось, что безопаснее сделать это, сосредоточившись на втором. Вот так и получилось, что они вернулись к старому аргументу Св. Августина, что иудаизм свидетельствует в пользу правоты христианства. Однако он свидетельствовал скорее о его выдумках, суевериях и лживости. Они видели в иудаизме христианство, доведенное до карикатуры, и именно на критике этого маскарада они сосредоточились. Вот, говорили они, пример того, как дурно влияет на людей порабощение религией. В своем «Философском словаре» (1756) Вольтер утверждал, что абсурдны попытки современного европейского общества заимствовать свои фундаментальные законы и верования у евреев. «Их жизнь в Вавилоне и Александрии, которая позволяла личностям приобрести мудрость и знания, лишь способствовала тому, что народ в целом преуспел в науке ростовщичества… Это абсолютно невежественная нация, которая в течение долгих лет соединяла презренную скаредность и отвратительные предрассудки с неистовой ненавистью со стороны всех наций, которые были вынуждены ее терпеть». «Тем не менее, - снисходительно добавлял он, - не стоит их сжигать на костре».Дидро, редактор знаменитой Энциклопедии, выражался не столь оскорбительно, но в своей статье «Философия евреев» он приходит к выводу, что евреи обладают «всеми недостатками, присущими невежественной и суеверной нации». Барон Гольбах пошел намного дальше. В ряде книг, особенно в своем «Духе иудаизма» (1770), он вывел Моисея как автора жестокой и кровожадной системы, которая растлила и христианское общество, ну, а евреев вообще превратила во «врагов рода человеческого… Евреи всегда демонстрировали свое пренебрежение к самым ясным требованиям морали и законности… От них требовали быть жестокими, бесчеловечными, нетерпимыми, ворами и предателями. Все эти деяния считались угодными Богу». Опираясь на этот антирелигиозный анализ, Гольбах затем свалил в одну кучу все обычные социальные и деловые жалобы на евреев.

Последнее обновление 24.01.12 02:47