Страница 71 из 149
На заключительном этапе войны близкие ко двору евреи уже владели контрактами на поставку провианта всей армии, хотя первые контракты такого рода относятся уже к 1650-м годам. В дальнейшем же они оказались столь же полезными в условиях мира, как и в военное время. Они стали необходимым элементом в системе абсолютистских монархий, собирая средства на сооружение гигантских дворцов в стиле барокко и тщательно спланированных столиц, которые стали знаком времени; они же организовывали проведение в жизнь экономической политики меркантилизма, позволявшей этим монархиям держаться на плаву. Еврейские займы финансировали великую Карлскирхе в Вене и прекрасный дворец Габсбургов Шенбрюнн. Некоторые евреи фактически играли роль главных министров при немецких монархах, помогая им концентрировать в своем дворце политическую и экономическую власть, выгоду от чего имели и евреи и суверены. Сформировалось даже около дюжины, если не больше, знаменитых династий придворных евреев. Так, три поколения семьи Гомперц служили князьям-епископам в Мюнстере, пять - Гогенцоллернам. Беренды служили ганноверскому двору, Леманы - саксонскому. В другой профессиональнопридворной семье, Фюрстов, Самуил Фюрст был придворным евреем при нескольких герцогах шлезвиг-голштинских, Иеремия Фюрст - при герцоге мекленбургском, а Израиль Фюрст - при голштейн-готторрпском дворе. Гольдшмидты служили как нескольким немецким князьям, так и датской королевской фамилии. Ряд немецких евреев, сефардов и ашкенази, играли активную роль при скандинавских дворах: семьи де Лима и де Кассерес служили датчанам, де Сампайос - шведам. Польские короли пользовались услугами Леманов и Абензуров, португальские - да Кошта, испанские - Бокаррос. Способность евреев добывать и развертывать значительные денежные ресурсы сыграла решающую роль в двух крупнейших военных конфронтациях второй половины XVII века: в успешном сопротивлении Габсбургов продвижению Турции в Европу и их последующем контрнаступлении; и в большой коалиции, которая пресекла попытку Людовика XIV доминировать на европейском континенте. В обеих ведущую роль сыграл Самуил Оппенгеймер (1630-1703). Он был императорским военным поставщиком при австрийской монархии во время ее борьбы с Англией в 1673-1679 годах; во время борьбы Австрии с Турцией, начавшейся в 1682 году, он получил эксклюзивный контракт на поставки австрийской армии. Он занимался производством форменной одежды и рационов для войск, оплачивал их содержание, поставлял и кормил лошадей, содержал госпитали для раненых и даже строил плоты для перевозки по рекам пушек, лошадей и военнослужащих. Именно он, как никто другой, сделал все для спасения Вены во время неистовой осады 1683 года, когда оттуда сбежал император; именно он сыграл решающую роль в осаде и взятии Будапешта (1686) и Белграда (1689-1698). В 1688 году Оппенгеймера призвали экипировать и содержать армии, сформированные, чтобы противостоять вторжению Людовика XIV в Пфальц, так что в течение нескольких лет он ведал финансированием войны на два фронта, привлекая ресурсы обширной сети еврейских финансовых семей Германии и Нидерландов. Придворным евреям присваивались самые разнообразные титулы: гоффактор, гофзюде, гофпроведитор, гофагент, кабинетфактор, комменциенрат, генералпроведитор и др.; великого Оппенгеймера в мирное время именовали обергоффактор, в военное - оберкригсфактор. Они пользовались большими привилегиями: прямой доступ к суверену, право путешествовать по своему выбору повсюду и в любое время; неподсудность еврейским судам и обычно местным судам тоже - вместо этого они подпадали под юрисдикцию верховного суда, гофгерихта. Они представляли собой специфическую классовую прослойку, различимую не только в обществе вообще, но и среди евреев: придворные евреи редко вступали в брак за пределами своего круга. Поэтому практически все они состояли в родстве друг с другом. Однако связи эти не всегда работали. Так, племянник Оппенгеймера, Самсон Вертгеймер, стал его главным соперником и врагом. Вообще же, как правило, именно семейные связи делали еврейскую систему добывания и переброски крупных сумм столь эффективной. Более того, семейный принцип работал на укрепление еврейского принципа в жизни этих людей, что балансировали между двумя мирами. Придворный еврей все время стоял перед соблазном ассимилироваться в блестящем аристократическом обществе, которому он служил. Некоторым из них в дополнение к официальным титулам даровалось право иметь собственный герб. Им разрешалось носить мечи и пистолеты, ездить верхом и держать карету; они сами и их дамы могли выбирать одежду по своему усмотрению. И, что самое важное, они могли жить так и там, как и где им хотелось. Они могли купить дом за пределами еврейского квартала или вообще в городе, где проживание евреев было запрещено; так, например, Оппенгеймер завоевал право жить в Вене не только для себя, но и для доброй сотни семей, связанных с ним родством или находившихся в зависимости от него. Но немногие из этих людей, по крайней мере в XVII столетии, стремились по-настоящему отделиться от еврейской общины. Хотя их образ жизни был далек от условий гетто, они помогали своим братьям-евреям деньгами и покровительством. Они понимали, что семейная сеть и еврейское братство были их единственной надеждой в тяжелые времена. Они не могли доверять христианским законам. Христианская толпа всегда была готова выступить против них. Монархи были обычно непостоянны и ненадежны. Даже если некий монарх и был лоялен, то в случае его смерти враги придворного еврея могли накинуться на него как волки. В этом смысле поучительной является история Оппенгеймера. Никто не сослужил большей службы Габсбургам, чем он. Однако когда был заключен Нимегенский мир (1679), австрийское казначейство отказалось выплатить ему долг в размере 200 000 флоринов, и даже его личное обращение к императору привело лишь к частичному погашению долга. В 1692 году, когда ему были должны уже 700 000 флоринов, казначейство предъявило ему ложные обвинения, и он был вынужден купить себе свободу ценой полумиллиона флоринов. Через два года ему были должны уже пять миллионов, и эта колоссальная сумма продолжала расти. Во время короткого мира 1698-1702 гг., когда его услуги стали не столь необходимы, толпе позволили напасть на его дом в Вене и подвергнуть его разграблению. В дальнейшем власти проявили некоторую активность и даже повесили двух грабителей, но, когда старик скончался в 1703 году, государство отказалось компенсировать свои долги ему. Поскольку Оппенгеймеру приходилось самому залезать в крупные долги, чтобы помочь государству, в Европе запахло серьезным финансовым кризисом, и Габсбургам, чтобы выбраться из созданного ими же тяжелого положения, пришлось пойти с протянутой рукой к конкуренту старика - Вертгеймеру. Однако с наследниками Оппенгеймера так никогда и не рассчитались, и его имущество было через 60 лет распродано с аукциона. Другой член этой же семьи, Иозеф Оппенгеймер (ок. 1698-1738 гг.) с 1733 года пытался помочь герцогу Вюртембергскому установить авторитарное правление, основанное на его, герцога, контроле над экономикой, но стал трагической жертвой, когда через четыре года герцог скоропостижно скончался. В тот же день Оппенгеймера арестовали, обвинили в покушении на общинные права и растрате, вынесли приговор и повесили. Его тело было выставлено на всеобщее обозрение в железной клетке. Взлет и падение Оппенгеймера, известного также под кличкой «Зюс», или «еврей Зюс», послужили предупреждением евреям, которые доверяли неверным, и впоследствии легли в основу известного романа Леона Фейхтвангера.
|