Новые, облегченные методы кредита способствовали развитию международной торговли, ведущей к международному капитализму. В такой концепции нет ничего зловещего. Это означает всего лини, свободно‑предпринимательскую международную торговлю. Однако для существования и процветании международного капитализма нужны и другие условия: правительства должны завязывать международные соглашения, разрешать обмен валютой и заключение контрактов, должны защищать иностранные капиталовложения и гарантировать собственность от экспроприации. Для евреев подобные условия были созданы рассеянием. Талмуд обеспечил для них законное оформление.

Евреи, разбросанные по трем континентам, все же представляли собой единый народ, с одной религией, языком и законами. Они организовывались в «государство в государстве» – с разрешения властей стран проживания. «Еврейские государства» управлялись согласно законам и этике Талмуда; Талмуд пре вращал эти «государства» в содружество. Для евреев Талмуд играл роль международного законодательства, регулирующего их моральное, этическое и деловое поведение, а также религиозную жизнь. Четвертый раздел Талмуда обсуждает вопросы, касающиеся правонарушений, торговых законов, убытков, земельной собственности, коммерции, нерушимости обязательств. Благодаря всему этому Талмуд стал идеальной системой международных законов, регулирующих деятельность широко разбросанных еврейских предприятий. Раввины должны были быть знакомы не только с религиозными предписаниями и запретами, но и с торговыми операциями. Ученые и философы занимались вопросами экономики. Между прочим, Маймонид считал, что ссуда денег в рост на справедливых условиях может служить основой для довременных (1300) деловых сделок.

В раннее средневековье эта деятельность не пользовалась особым уважением. Христиане презирали евреев‑торговцев; однако в конце концов они вторглись и в эту область и стали заниматься бизнесом сами. Наиболее презираемым занятием была ссуда де нег в рост. Но именно этот способ финансирования был и наиболее ценным вкладом евреев в средневековую экономику. Без него могла бы разрушиться вся феодальная система.

Феодальный человек обращался к евреям за помощью – в случае неудачной жатвы, когда требовалось купить зерно для нового посева, в случае падежа скота или болезни, или нужды в деньгах, или нехватки денег, чтобы заплатить налоги. Знати тоже нужны были деньги – для покупки новых замков, для оплаты дорогостоящих турниров и для того, чтобы вести подобающий ей феодально‑светский образ жизни. Церковь использовала еврейские деньги для строительства новых соборов, оплаты фресок, финансирования монастырей. Эта функция евреев представлялась тогда настолько важной, что когда Равенна просила разрешения присоединиться к Венецианской республике, одним из условий было приглашение евреев. Они должны были открыть ссудные кассы для оказания помощи беднякам, находившимся на грани полного обнищания. Флоренция ниже в расцвете Ренессанса просила евреев поселиться в городе и сохранить его «столичный блеск».

Почему же банковское дело было по преимуществу функцией евреев? Почему этим не занимались христиане? Почему евреев презирали за это занятие? Ответ здесь зависит исключительно от определений. Церковь называла ссуды денег в рост не «банкирством», а «ростовщичеством». Для современного человека это означает ссуду на очень больших процентах; в средние века под этим термином понималось просто одалживание денег под проценты, будь эти проценты даже довольно низкими. Любой христианин, получающий сегодня 3%‑й прирост на свои сбережения или государственные ценные бумаги, был бы определен средневековой церковью как бессердечный ростовщик. В ссуде денег под проценты церковь видела смертный грех. Как же можно позволить христианам ссужать деньги, зная, что из‑за этого души их попадут в ад? А с евреями дело обстояло по‑другому. Евреи не были христианами и так или иначе должны были попасть в ад, еще один грех ничего не прибавил бы к их будущим мукам. Можно предположить, что церковь предназначила евреям роль «банкиров», точно так же, как евреи отвели некоторым христианам функцию шаббат‑гоим , т.е. людей, исполняющих различные запрещенные в субботу работы.

Отношение евреев к ссуде денег в средние веки было таким же, как у христиан современного западного мира. Талмуд запрещает ростовщичество в современном смысле этого слова, т.е. предоставление денежных ссуд за большие проценты, и приравнивает ростовщиков к убийцам. Талмуд, оказывается, уже 2000 лет назад был таким же чувствительным, как и сегодняшние, этичные христианские банкиры. Талмуд поощрял одалживание денег как вид по мощи в делах и торговле. Размер процентов определялся раввинами в зависимости от наличного запаса денег, точно так, как современные банки устанавливают размер прироста в зависимости от величины кредитного капитала на рынке. В действительности же проценты на ссуды христианам устанавливались в средние века не раввинами, а самим Папой, императором или королем.

С вытеснением евреев из ссудного дела христианами проценты за ссуды подскочили так, что сами папы были вынуждены осудить ростовщиков‑христиан. Те были ростовщиками в самом современном смысле этого слова. Их жадность была столь широко известна, что Данте в «Божественной комедии» поместил их в самом нижнем кругу ада. Французские, английские и немецкие общины писали государям петиции с просьбами о возвращении еврейских банкиров. Но было уже поздно. Банковское дело стало доходным предприятием христиан‑ростовщиков, которых защищали государи, получавшие, в свою очередь, жирный кусок пирога. Кроме того, евреи уже переместились на Восток, в Польшу, где их услуги благосклонно принимались государством.

С Реформацией для евреев и неевреев настали новые времена. Реформация началась в западной части Европы; именно здесь и произошли наиболее серьезные изменения. На развалинах, оставленных Тридцатилетней войной, поднялся новый класс, создавший новую социальную систему. Экономисты датируют возникновение капитализма именно этим временем.

Каким образом религиозное движение превратилось в социальную революцию? Появился ли капитаном из протестантства, как считает Макс Вебер, мни, наоборот, капитализм породил протестантство, как утверждают диалектики‑материалисты? Изобрели ли евреи капитализм, как говорит Зомбарт, или он просто создал сам себя, как написано в некоторых учебниках экономики? Или, может быть, все пи факторы принимали участие в его создании? Возможно, что философ‑материалист сможет разрешить эту загадку.

Философ‑материалист убежден, что способы производства и торговли формируют наши политику и религию. Он утверждает, что люди, занятые в сфере производства, вступают друг с другом в специфические отношения. Эти отношения возникают помимо желания самих замешанных в дело людей. Совокупность новых отношений, появляющихся благодаря использованию новых средств производства, формирует экономическую структуру общества. Методы бизнеса, говорит материалист, определяют наше поведение в экономическом смысле этого слова, а наше поведение есть лишь отражение способов бизнеса.