ТАЛМУДИЧЕСКИЙ БИБЛИОСКЛЕРОЗ

Талмудизм зародился в Персии в 5 веке до н.э. Он просуществовал в греческом, римском, мусульманском и феодальном мирах вплоть до 1800 г. н.э. Задачей его было сплотить евреев в единую религиозную общину и сохранить основу социальной общности. Так как эти требования стали основополагающими, то Талмуд призван был поставлять все новые и новые толкования религиозных принципов, которые отмечали бы изменяющимся условиям жизни, а также создавать новые, дотоле неизвестные формы управления, необходимые евреям для самосохранения, когда рушились старые империи и возникали молодые государства. Рамки талмудического мышления и деятельности вынуждены были расширяться вместе с расширением еврейского мира, чтобы в соответствующее время приходить к соответствующим выводам, гарантирующим сохранение еврейских идеалов.

С изменением повседневной жизни изменялась ориентация еврейской религии. Одновременно менялась еврейская концепция управления и власти, превращаясь из провинциальной в универсальную. Это талмудическое расширение концепции государства шло возможным лишь благодаря определенным историческим условиям. Оно впервые сложилось при персидском владычестве и сохранялось в последующие века.

Следует признать, что римляне относились к евреям весьма терпимо, особенно если учесть, что гирей трижды восставали против них. Свирепость римских репрессий диктовалась не какой‑либо специфической ненавистью к евреям, а чисто государственными, политическими соображениями. Не успел император Адриан ввести свои суровые антиеврейские законы, имевшие целью предотвратить очередное, четвертое по счету восстание, как его преемник Антонин Пий (138–161 н.э.) отменил их. Он чтил евреев, и при нем они восседали в высших правительственных учреждениях.

На благодатной почве различных цивилизаций, между 500 г. до н.э. и 500 г. н.э., выросло древо талмудизма. Не будь этой почвы, еврейская идея универсального государства не смогла бы прорасти. Да и появление самого Талмуда было бы невозможно.

В третьем веке н.э. Сасаниды унаследовали бывшую персидскую империю. Они даровали евреям еще большие политические свободы, чем греки и римляне. На протяжении четырех столетий их мягкой и терпимой власти евреи обзавелись собственным «папой» и собственным «императором» – светским и духовным вождями. Политический глава еврейской общины именовался эксилархом, т.е. «главой, князем диаспоры». По своему рангу он был равен главам государств. Его титул был наследственным. Эксилархи жили в большой роскоши, имели собственный двор и пользовались правом свободного доступа к сасанидским владыкам. Они имели также право собирать налоги и назначать судей. Духовными вождями еврейства были руководители вавилонских академий. Их называли гаонами.

Как евреи, так и Сасаниды относились к ним с величайшим почтением. Эксилархи вели административные и судебные дела. Гаоны выполняли роль законодателей.

В седьмом веке н.э. мусульмане создали на обломках Сасанидской, Византийской и Римской империй свою державу. Они унаследовали от своих предшественников трудно разрешимую проблему: неподатливость евреев и христиан. В Европе христиане никак не могли понять, почему евреи упорно отказываются креститься. На Востоке те же христиане с чисто еврейским упорством отказывались переходить в мусульманство. То, что они вменяли евреям в вину, себе они считывали за добродетель. Как бы то ни было, после первоначального периода жестоких преследований мусульмане даровали христианам статус граждан второго сорта, а евреев признали политической общностью. При мусульманах гаон назначался главой государства. Руководители вавилонских академий превратились в «кардиналов» иудейских. Только история способна на такие невероятные выдумки!

Еврейский путешественник Биньямин из Туделы, посетивший Багдад в 12 в., оставил нам живое описание того, каким почетом пользовались гаоны у евреев и мусульман: «Каждый четверг, когда гаон отправляется на прием к халифу, всадники – евреи и неевреи – сопровождают его и герольды идут впереди, провозглашая: „Дорогу господину нашему, сыну Давида!“ Он восседает на лошади. На нем расшитые шелковые одеяния и огромный тюрбан, с которого свисает длинная белая лента и цепь с гербом Мухаммеда. Когда он предстает перед халифом, он целует ему руку, а халиф встает и сажает его рядом с собой на Фон, который Мухаммед приказал сделать специально для него, и все мусульманские высокопоставленные лица, находящиеся при дворе халифа, кланяются ему»[34].

В течение этих столетий талмудическая концепция и пасти претерпела такие же изменения, как некогда концепция Божества. Пророки преобразовали еврейкою Бога в Бога универсального. Талмудисты преобразовали понятие власти исключительно над евреями в идеи, приложимые ко всем людям. Пророки трактовали иудаизм как религию, содержащую специфические требования к евреям и общие принципы для всего человечества. Талмудисты выработали за коны, которые позволяли еврею жить не только по еврейским законам, но и по законам универсального человечества. Для талмудистов евреи, рассеянные по странам, были символом единства человеческого общества, расщепленного на отдельные нации. Законы должны учитывать специфические нужды каждой от дельной нации, в то же время они должны позволять всем нациям сосуществовать в единой человеческой семье. Эта талмудическая универсальная концепция власти облекла в плоть мечты Исайи о всеобщем братстве людей.

Пока существовали сильные, объединенные империи, эта концепция имела широкую базу. С исчезновением таких империй исчезло и повсеместное влияние талмудических идей. В 12 веке н.э. гигантская мусульманская империя начала распадаться. Величие гаонов стало таять и исчезать, как тают и исчезают зачарованные дворцы в сказках «Тысяча и од ной ночи». Там, где некогда торжествовали принципы просвещения и гуманизма, теперь воцарилась нетерпимость, быстро распространившаяся от Багдада до Кордовы. Евреи стали перемещаться на Запад, уходя от нее. К пятнадцатому веку это переселение евреев с Востока на Запад завершилось.

Западная Европа была знакома евреям еще с римских времен. На протяжении первых веков нашей эры количество европейских евреев непрерывно увеличивалось. В 9–10 веках они уже воздали первые иешивы в Италии, Германии и Испании. По мере того, как эти иешивы расширялись благодаря притоку ученых с Востока, они приобретали все более высокую репутацию. Постепенно они затмевали приходившие в упадок вавилонские академии. Итальянские и германские иешивы получили широчайшую известность, однако их влияние было весьма кратковременным. Иешивы испанские были гораздо менее известны, но оказались намного большее влияние на будущее. В пятнадцатом веке классический талмудизм распался на два направления. Итальянские и немецкие школы, продолжая прежнюю вавилонскую традицию, настаивали на сохранении прошлого. Испанские школы, возродившие в своих стенах греческие традиции, устремились в будущее. Первое направление дало блестящих ученых, слава которых, однако, умерла вместе с ними. Второе породило таких гениев, как Маймонид и Спиноза, значение которых перешагнуло рамки их жизни. Нам предстоит познакомиться с этой новой, рационалистической школой талмудизма. Но сначала следует проследить за судьбой талмудизма классического – вплоть до его заката.

На общем фоне консервативности классического талмудизма единственным исключением была Франция. В 11 в. мантия гаона перешла к французскому еврею, которого и поныне с уважением называют Гати (аббревиатура его имени – рабби Шломо Ицхаки). Он является если и не самым великим, то уж наверняка самым любимым из талмудистов. Поговорка гласит: «Если бы не Раши, не помнили бы евреи о Талмуде». Как сказал один из его биографов: Раши приобрел при жизни такую славу, которая обычно выпадает только на долю покойника».

Раши родился в Труа, в северной Франции, в 1040 году. Странствующим студентом он посетил иешивы в Германии. Закончив образование, он поселился в смоем родном городе, где основал собственную иешиву. Стоит создать иешиву получше, и евреи тотчас протопчут к ней дорожку. В маленьком Труа, где жили 10 тысяч французов и не более ста еврейских семей, собирались еврейские ученые со всего света. Они жили в христианских домах. Есть ходячее мнение, будто в средние века христиан и евреев разделила непроходимая пропасть. Но вот Раши и евреи Труа установили активные социальные контакты со своими христианскими соседями. Еще со школьных дней Раши сохранил большую любовь к христианским песнопениям. Он живо интересовался церковными гимнами, обучал местных священников еврейским мелодиям и даже переводил французские колыбельные напевы на иврит.