Ситуация была не только безнадежной, но и абсурдной. Калигула казнил своих патрициев тысячами–по чистому капризу или, скажем, в приступе изжоги. Просить безумца отказаться от ненормальной идеи о том, что он живой бог, и притом только ради кучки жалких евреев, которые не соглашаются воздавать ему божественные почести, тоже было безумием. Тем не менее, Филон ухитрился совершить невозможное. Он повел себя с Калигулой точно так, как современный психиатр ведет себя с параноиком. Сохраняя хладнокровие и самообладание, он разговаривал с императором, призывая к разуму, как будто тот был в здравом уме и отвечал за свои поступки. Филон почти сумел убедить Калигулу, что евреи могут остаться его лояльными подданными и без того, чтобы воздвигать его статуи в своих храмах. Неизвестно, впрочем, каково было бы последнее слово Калигулы. В том же 41 году этот венценосный эпилептик был низвергнут и убит. Ему наследовал Клавдий, которого римляне презрительно называли слюнявым идиотиком. Идиот или нет, Клавдий все же приказал раздосадованным и обескураженным александрийцам прекратить грабежи и возместить евреям их ущерб.

Филон, который был знаком с Библией только по греческому переводу, решил сделать ее еще более приемлемой для греческих интеллектуалов, нарядив еврейские откровения в греческие одежды. Он произвел это с помощью философии и аллегорий Платона. Хотя Бог и создал мир, утверждал Филон, влияние, которое Он оказывает на мир, не прямое, а осуществляется посредством Логоса, т.е. «Слова»[19].

Поскольку душа берет начало из «Божественного источника», учил Филон, она, несомненно, способна постичь Его природу. Такая способность реализуется двумя возможными путями: либо через пророческое озарение, либо посредством внутренней мистической медитации. Иудаизм, по Филону, – это орудие, позволяющее человеку достичь морального совершенства, а Тора – это путь к слиянию с Богом. На филоновской аллегорической концепции Логоса и его теории мистического постижения Бога построено христианское учение Павла. Евреи же развили вторую сторону философии Филона – концепцию пророческого постижения. Вдохновленные ею, они обратились к поискам новых толкований смысла Торы.

Непрестанные поиски все новых и новых толкований смысла Торы позволили еврейской религии и до сегодняшнего дня сохранить свой живой и всегда современный характер и устоять перед натиском столетий. Контакты с греками познакомили евреев с наукой и философией. Они использовали науку как орудие для отыскания все более глубоких толкований Торы. Они разработали еще более уточненные, чем у самих греков, логические методы таких толкований. Греческая же философия позволила им расширить духовную вселенную еврейской мысли.

Но еврейские мыслители были столь же хорошими практиками, сколь теоретиками. Они поняли также, что если евреи не сохранятся как народ, то некому будет исповедывать иудаизм. Поэтому они вычитали в Торе весьма благоразумную мысль: чтобы сохранить иудаизм, следует сохранить его носителей – евреев. Вожди народа поняли, что пришло время подумать о новых формах и средствах такого сохранения. Нельзя было сохранить еврейство, не обеспечив верующих куском хлеба насущного.