Центр еврейского образования Украины
Методический кабинет

СТИХИ И РАССКАЗЫ К РОШ   А-ШАНА 
ПУСТЬ БУДЕТ ДОБРЫМ НОВЫЙ ГОД

Михаил Геллер

        Пусть будет добрым Новый год,
        Как мамин голос.
        Пусть будет сытым Новый год,
        Как хлебный колос.

        Пусть будет чистым Новый год,
        Как песня скрипки,
        Пусть будет нежным Новый год,
        Как свет улыбки.

        Пусть будет сладким Новый год,
        На мед похожим.
        Пусть будет счастлив Новый год,
        И мы с ним - тоже.

КОРОНА ДЛЯ ГОЛОВЫ ГОДА

Двора Омер

    Нице уже целых пять лет, но она не всегда хорошо понимает, о чем говорит воспитательница и подружки. Про наступающий праздник Рош  а-Шана , Голова года, она слышит впервые.  А  когда все поют песенки про Рош  а-Шана , Ница подпевает без слов, потому что не помнит наизусть ни одной строчки.
    Ница не глупая девочка, но она совсем недавно приехала в Израиль - издалека, оттуда, где никто не говорит на еврейском языке и не празднует еврейские праздники. Там, в северной стране, Ницу звали Наташей. Всего несколько недель прошло с тех пор, как Ница стала Ницей. Она учит иврит и ходит в детский сад.
    Воспитательница рассказывала о Рош  а-Шана , но ее слушали не очень внимательно, потому что все заранее знали, что она скажет дальше. В прошлом году тоже был этот праздник, и в детском саду его отмечали. Ница сидела, раскрыв рот, и ловила каждое слово, хотя далеко не все понимала.
    - В честь Рош  а-Шана  - Главы года, - сказала воспитательница, - устроим веселый праздник. Будем вместе петь песенки и разучим новые танцы, покажем праздничное представление. Сейчас давайте начнем готовиться к празднику, нарисуем картинки и украсим наш садик.
    Дети разобрали бумагу, карандаши и сели рисовать. Ница тоже взяла белый лист и набор цветных карандашей. Сперва она хотела нарисовать букет цветов, но вдруг ей в голову пришла замечательная идея.
    - Можно, я сделаю для головы года украшение? - спросила она воспитательницу.
    - Главы года, - поправила воспитательница.
    - Хорошо, главы, - согласилась Ница, - Я хочу сделать сюрприз. Подарить ему подарок.
    - Подарок Рош  а-Шана ? - удивилась воспитательница, которая не очень хорошо поняла, о чем идет речь.
    - Ну да, - продолжала Ница, - украшение для его главы. Он обрадуется, когда придет.
    Воспитательница так и не догадалась, чего хочет Ница, но чтобы ее не огорчать, согласилась.
    Ница взяла карандаш золотого цвета, картон, ножницы, клей и принялась за работу. Другие дети, видя как ловко Ница режет картон, сгибает его и клеит, обступили ее.
    - Что ты делаешь, Ница? - спросили, не утерпев, самые любопытные.
    - Корону для головы года, - гордо ответила Ница, продолжая мастерить.
    - Корону? Для Рош  а-Шана  корону? Зачем?
    - Для красоты, как вы не понимаете! Чтобы было красиво! - начала сердиться Ница.
    - На Пурим мы делаем костюмы, и царица Эстер, правда, очень красивая в короне, - наперебой объясняли любопытные, - и на Песах, - там в короне сидит египетский фараон и не выпускает евреев. И еще на Хануку! На Хануку злодейский царь Антиох тоже в короне. Но почему на Рош  а-Шана , Ница? Зачем корона? Для чего?
    - Да для головы, для чего же еще! Вот я ее покрашу желтым цветом, - Ница принялась старательно раскрашивать корону, - и она будет как золотая. Когда придет Новый год, я ему подарю корону. И он наденет ее на свою голову! Тогда год будет очень красивый. С короной на голове! Поняли?
    Дети наконец сообразили и покатились со смеху. Они прямо животики себе надрывали. Даже воспитательница не могла удержаться от смеха.
    - Почему вы смеетесь? - обиделась Ница. - Разве плохая корона?
    - Корона очень красивая, - похвалила ее воспитательница. - И нам всем она очень нравится. Но надеть ее не на что. Рош  а-шана  - это не голова года,  а  глава, то есть начало. У года нет настоящей головы, это ведь не человек. Но начало у года есть. Первого числа месяца Тишрей наступает Новый год. Так же, как у человека голова - главная и она во главе всех других частей тела, так и Рош  а-Шана  - праздник, стоящий во главе года, поэтому его и называют Главой года. Понимаешь, Ница?
    - Ой, - всплеснула Ница руками, -  а  я-то думала, что к нам придет принц, которого зовут Шана, и в честь его головы будет праздник!
    Теперь Ница расхохоталась вместе со всеми. В этот день в садике смеялись еще не раз, вспоминая корону для "головы года". Ница тоже смеялась и не обижалась.
    Но корона у нее все же получилась замечательная! Так что будь год не годом,  а  принцем...

РАДОСТНОГО, МИРНОГО ГОДА!

Ривка Элицур

    Яэль сидела в своей комнате за столом и рассматривала новую поздравительную открытку, которую только что купила. Хотя она еще не приготовила уроки, все же не могла сдержаться - вынула открытку из конверта и стала любоваться ею.
    Какая красота!
    Что за чудесные цветы изображены на картинке - красные, желтые, голубые! Над ними - зеленая ветка дерева,  а  на ней - две симпатичные птички. В своих клювиках они держат маленький плакат, на котором выведено:

Радостного, мирного года!

    По всему рисунку разбросаны золотые блестки - словно золотой дождь падает на цветы, на птичек, на буквы...
    Не иначе как чудесная, сказочная страна изображена на открытке - страна, где все всегда счастливы.
    Яэль нежно погладила пальчиком золотые блестки.
    Но вдруг она положила открытку на стол и строго сказала себе:
    - Э-э, Яэль, не слишком-то любуйся открыткой! Ведь ты не для себя купила ее. Ты ведь хочешь послать поздравление к Рош-гашана своей лучшей подруге, не так ли?
    - Так, - ответила Яэль сама себе.
    - Кому же из моих подруг я пошлю эту открытку? - задумалась Яэль.
    Стала она вспоминать своих лучших подруг.И     - Послать ее Наоми? Да, Наоми - хорошая подруга. Она очень милая девочка. Весь класс любит Наоми... Но она наверняка и так получит много красивых поздравительных открыток! На мою, может быть, она и внимания не обратит...
    Яэль сидела, смотрела на открытку и думала, думала, думала... Вдруг она быстро взяла пенал, вынула карандаш, заточила его тонко-тонко, разлиновала оборотную сторону открытки и написала на ней:
        Лее, моей лучшей подруге.
        Доброго года!
            Твоя подруга Яэль.
    Потом девочка нарисовала по углам открытки цветы, вложила ее в конверт, написала на нем адрес, приклеила марку и побежала на улицу, чтобы бросить письмо в почтовый ящик.
    Когда Яэль вернулась домой, сердце ее так и билось от радости.
    На следующий день Яэль сидела в классе и внимательно смотрела на доску - но нет-нет, да и бросала взгляд на Лею.  А  та вела себя как всегда. Страничка, вырванная из школьной тетради, лежала перед ней, и Леа что-то рисовала, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Ни на доску не смотрела, ни слов учительницы не слыхала. Конечно, были в классе и другие девочки, которые отвлекались на уроках, но те были заняты общими делами. Дафна, например, менялась под партой с Мирьям цветными карандашами; Рина - когда учительница не видела - шептала на ухо Дине что-то очень смешное, так что обе давились от смеха; Мейрав показывала Яфе цветной шарик...
    Но только Леа была занята сама собой.
    У нее во всем классе нет подруги. Девочки не хотят с ней водиться. Они просто боятся ее. Ведь Леа - страшная злюка. Один раз она швырнула на пол все книги Мирьям, которая сидела с ней за одной партой. "Ты занимаешь мое место! - разозлилась она. - Вот до сих пор - моя половина!" - и она развалилась за партой, оставив соседке лишь самый краешек скамьи. "Пожалуйста, учительница, - попросила тогда Мирьям, - пересадите меня на другое место!"
    Побранила тогда учительница Лею,  а  Мирьям отсадила к Дафне. Леа же разозлилась еще больше, и глаза ее были злыми-презлыми, когда она смотрела на учительницу и на других учениц.
    С тех пор сидит Леа одна.
    Ни с кем она не разговаривает и учительницу не слушает.  А  та тоже не обращает на Лею внимания и не вызывает ее.
    На переменах Леа сидит на заборе и что-то жует. Она смотрит, как играют другие, но сама в этих играх не участвует. Да ей и не предлагают: все боятся ее, потому что она злая.
    Вот и сегодня Леа сидит в классе такая же, как и всегда. Рисует и рисует. Время от времени она запускает руку под парту, вытаскивает из ранца виноградину и отправляет ее в рот.
    "Ее нисколько не обрадовало поздравление, которое я послала ей, - думает Яэль. - Ей все равно... Глаза у нее злые, как всегда... Но, может быть письмо еще не дошло? Да-да, конечно, она еще не получила его. Ведь перед Рош  а-Шана  писем так много, что на почте не успевают их вовремя разнести..."
    Но на завтра Леа сидела все так же и непрерывно что-то рисовала. Как всегда. Рисует-рисует, пожевывает что-то и не видит никого.
    Яэль было очень обидно: ведь поздравление было такое красивое! Цветы, птички, золотой дождь... "Жалко, что я не послала эту открытку Наоми, - думала она, - или еще кому-нибудь. Не стоило посылать ее Лее. Она умеет только злиться и жевать".
    На следующий день, утром, Яэль села на свое место, повернула голову к Лее -  а  той нету. Нет Леи. "Опаздывает, наверное", - подумала Яэль. Леа и впрямь часто опаздывает. Обычно учительница выговаривает провинившимся и требует, чтобы те объяснили причину опоздания. Но Лее учительница не говорит ничего. Когда Леа опаздывает, учительница произносит только одно слово: "Садись". Или вообще молчит, и Леа сама проходит к своему месту и устраивается за партой.
    Внезапный стук в дверь.
    - Войдите, - говорит учительница, повернувшись к двери.
    Дверь медленно-медленно открывается. На пороге - Леа.
    Весь класс изумленно смотрит на нее.
    Это - Леа?
    На лице ее - широкая улыбка. Глаза весело блестят. В одной руке - огромная открытка, поздравление с Рош  а-Шана ,  а  в другой - маленький букетик цветов.
    - Садись, - говорит ей учительница, не спрашивая, как у других: "Почему ты опоздала?"
    - Магазины были еще закрыты. Мне пришлось ждать, пока их откроют, - объясняет Леа, хотя ее никто не спрашивает, и улыбается во весь рот.
    Леа входит в класс с сияющим лицом и идет... не к своему месту -  а  к парте Яэль. Леа кладет перед ней огромную поздравительную открытку и букетик цветов и шепчет:
    - Тут Храм, и шофар, и золотые голуби... И цветы тоже тебе...
    Яэль смотрит на Лею, переводит взгляд на учительницу и от счастья не находит слов.
    - Садись на свое место, Леа, - говорит учительница.
    Леа колеблется. Проходит минута, другая... И вдруг Леа подходит к учительнице и тихо-тихо говорит:
    - Пожалуйста, разрешите мне сесть рядом с Яэлью! Мы... мы - лучшие подруги...
    - Хорошо, - отвечает учительница, - давай попробуем.
    И поверите вы или нет - но то пожелание, что держали в своих клювиках симпатичные птички на открытке, которую Яэль послала Лее, сбылось! Тот год был - РАДОСТНЫЙ, МИРНЫЙ ГОД!
    И для Яэли, и для Леи, и для всех девочек их класса.

РОЗА И МАЛЬЧИК

Рина Неер

    Сад был запущен, кругом росла сорная трава, колючий кустарник, терновник. Но в одном уголке, непонятно каким образом, расцвела однажды роза. На кусте она была одна, да и во всем саду не было больше ни одного цветка - так что некому было тягаться с ней в красоте. Поэтому роза стала ужасной гордячкой. Каждое утро она освежала росой свои нежные лепестки и, понимая, что она неотразима, требовала, тщеславная, чтобы весь сад восхвалял ее,  а  трава низко ей кланялись в знак покорности и восхищения. Птицы, живущие неподалеку, быстро с ней познакомились, по вечерам ей пел соловей,  а  по утрам заливался жаворонок, и роза на колючем стебле чванилась, воображая себя центром вселенной.
    В один прекрасный день в доме раскрылись ставни, задымился камин, и в саду появился маленький мальчик. Не такой, правда, и маленький, почти молодой человек, поскольку ему уже минуло тринадцать лет. На нем был галстук, и в манжетах поблескивали запонки. Через открытые окна роза заметила старых господина и даму. Они были такими старыми, что не держались на ногах и весь день сидели в кресле.
    Разумеется, как только маленький, простите, большой мальчик попал в дом, он стал хозяином сада и, заложив руки в карманы, прогуливался по нему, с довольным видом насвистывая песенку, что раздражало розу: она считала, будто этот грубиян, как она его назвала, нарушил всю прелесть ее царства. Он запросто усаживался перед розой, не очень-то обращая на нее внимание: за его долгую жизнь ему на глаза попадалось много роз, и он не видел в том ничего особенного. Более того, он не усматривал ничего плохого в том, что розу хочется сорвать, и уже был готов срезать стебель, нисколько не считаясь с почтенной розой, когда в своей оскорбленной гордости та выпустила шипы, и на пальцах юного святотатца выступили капельки крови, которые порадовали розу.
    - Нельзя безнаказанно поднимать руку на королеву сада, - вечером рассказывала она с гордостью травам, которые слушали ее в почтительном поклоне. - Будет теперь знать, как нападать на розу! Грубиян такой! - Продолжала она раскачиваться на нетронутом стебле. - Ненавижу этого мальчика, - добавила она уже перед сном.
     А  Дорон - так звали мальчика - тоже возненавидел розу. Всякий раз, когда он подходил к ней, она колола ему руки или ноги,  а  однажды из-за нее он даже порвал новую рубашку, и вечером роза слушала, наслаждаясь своей местью, как старая дама из последних сил отчитывала Дорона.
    Вскоре между ним и розой началась открытая война. Весь сад разделился на два лагеря - один принял ее сторону, другой - его. Соловьи и жаворонки продолжали петь своей цветущей королеве,  а  другие, наоборот, восстали против ее тирании и приветствовали только Дорона. Ночью розе еще казалось, что она единственная хозяйка, но днем - где там! Многие растения льнули к Дорону; когда он видел плющ, приветствуя его, обвивал ему руки, деревья склонялись, чтоб легче было залезать на них, и даже терновник убирал свои колючки при его приближении.
    Иногда из дома доносились голоса. Тогда Дорон исчезал, и роза слышала издалека мелодичное и протяжное пение, догадываясь, что обитатели дома вместе молятся. Но роза была жестокосердной, и молиться не хотела.
    В один прекрасный день после пения она услышала странные звуки, печальные и медленные, которые привели ее в содрогание и на какой-то момент внушили ей страх. Мысли ее спутались, ей показалось, будто сердцем она немного смягчилась, и тут появился Дорон. Тогда роза взяла себя в руки и выпустила еще больше, чем обычно. Дорон нес бараний рог. "Наверняка это он в него дул, извлекая странные звуки, - подумала роз, -  а  я, как дура, растрогалась".
    Дорон задумчиво прогуливался с шофаром, к розе не подходил, словно боялся посмотреть на нее, и действительно ни разу не остановил на ней рассеянного взгляда. Потом, уже входя в дом, обернулся, и роза его не узнала: впервые у него в глазах светилась нежность. "Может, все из-за этого странного бараньего рога?!" - подумала роза.
    На следующий день после молитвы снова раздался звук шофара. Роза задрожала, и ее лепестки так затряслись, что она испугалась, как бы они не облетели. Она почувствовала нечто вроде угрызений совести: она все время была такой гордячкой! И розовые слезы покатились на ее венчик. Роза вдруг поняла, что она уже не такая красивая, что ее пышный наряд увядает и что глупо хотеть оставаться навсегда королевой сада. В тот же миг вышел Дорон и медленно направился к ней. Она не выпустила шипы: у него еще и сегодня был такой нежный взгляд! Он опустился подле нее на влажную траву и молча сидел, подыскивая слова. Трудно подобрать такие, которые роза могла бы понять.
    - Послушай, - наконец, сказал он, - и ты, и я были очень глупыми и даже злыми, потому что ненавидели друг друга. Я начал это понимать, слушая шофар, и сегодня я больше не держу на тебя зла, нам нужно помириться. Вчера начался месяц элул, он предшествует Новому году и Судному Дню. Звук шофара уже зовет нас раскаяться. Мне жаль, что я с другими растениями пошел на тебя войной. Прости меня, гордая роза.
    Роза была так тронута, что не могла говорить и только кивала Дорону в знак прощения.
    - Послушай, - обрела она, наконец, дар речи, - если ты и вправду больше не сердишься на меня, доставь мне одну радость. Я чувствую, что старею и блекну, возможно, завтра вечером я умру. Мне хотелось бы послушать молитву еще раз, но уже вблизи, услышать звук шофара, который нас помирил.

***

    На столе, куда раввин кладет свой молитвенник, в это утро лежала роза. Была она увядшей и поблекшей, но еще улыбалась и наполняла своим ароматом комнату, где Дорон вместе со всеми молился. Когда служба кончилась, протяжно зазвучал шофар. Роза вздрогнула от радости, потому что на сей раз она почувствовала, что избавилась от гордости, и в последнем порыве счастья разлетелись ее лепестки, наполняя комнату розовым дождем. Дорон поднял один лепесток и спрятал его на память о розе, которую наконец, научился любить.

	СТИХИ И РАССКАЗЫ К РОШ  А-ШАНА
	СТИХИ И РАССКАЗЫ К ЙОМ-КИПУРУ
	СТИХИ И РАССКАЗЫ К ПРАЗДНИКУ СУККОТ