|
ПОБЕДА И ДЕКРЕТЫ ПЕРСИДСКОГО ЦАРЯ КИРА
Появление победоносной армии персидского царя Кира у границ Вавилонии
(539 г. до н. э.) породило в иудейских изгнанниках надежду на близкое избавление. Кир, овладевший
Вавилонией почти без сопротивления, отменил все реформы Набонида и тем самым завоевал доверие жрецов
старинных городов Вавилонии. Жрецы эти стали верной опорой персидской власти. Во всех храмах
приносились жертвы за здравие царя. Отношение Кира к национальным святыням подвластных народностей
было, безусловно, необычным явлением именно в эту эпоху, отличительной чертой которой было
насильственное навязывание покоренным народам культа и культуры завоевателей. С самого начала своего
царствования Кир реставрировал традиционный культ вавилонских богов, о чем говорит надпись на
знаменитом "цилиндре Кира" (539/38 г. до н. э.). Политика Кира последовательно проводится всеми его
преемниками.
В соответствии с этой политикой Кир опубликовал в начале 538 года до н. э.
декрет, разрешавший изгнанникам Иудеи возвратиться в Иерусалим и восстановить разрушенный Храм. Этот
декрет дошел до нас в двух редакциях. Одна из них - на еврейском языке (Книга Эзры (Ездра), 1, 2-3;
Вторая книга Хроник, гл. 36, 23), в той форме, в которой его объявили во всеуслышание царские
глашатаи. Другая - на арамейском языке (Книга Эзры, 3-5), в форме записи, хранившейся в архиве
государственной канцелярии в старинной персидской столице Экбатанах. В дословном переводе еврейский
текст гласит: "Так говорят Кир, царь Персидский: все царства земли дал мне Г-сподь, Б-г небесный, и
он повелел мне построить ему дом в Иерусалиме, что в Иудее. Кто есть из вас (т. е. слушавших
провозглашение), из всего его народа, да будет его Б-г с ним - и пусть он идет в Иерусалим, что в
Иудее, и строит дом Г-спода, Б-га Израиля, того Б-га который в Иерусалиме". В арамейском тексте
определены размеры Храма и дается распоряжение оплатить расходы по его постройке из царской казны, а
также вернуть в Иерусалим храмовую утварь, увезенную Невухаднецаром (Навуходоносором). Критический
анализ привел современных историков к выводу, что обе редакции декрета Кира подлинны.
Декрет вызвал воодушевление и национальный подъем среди изгнанников.
Значительную роль в поднятии духа изгнанников, в привлечении их к идее возвращения на родину и в
укреплении их веры в скорое восстановление всей Иудеи сыграл "Второисайя". Этим именем научная
литература, занимающаяся исследованием Библии, называет анонимного пророка второй половины VI века до
н. э., произведения которого собраны в главах 40-61 книги Иешаяху (Исайи). Лейтмотивом его проповедей
было утверждение, что "грех отцов", который, по мнению многих, тяготел над изгнанниками, искуплен и
что Кир - избранник Б-га Израиля и его орудие для восстановления Иудеи. Всеобщее воодушевление
вылилось в народное движение "Возвращение в Сион" ("Шиват-Цион") - беспримерное в истории того
времени явление. Из всех народов, изгнанных Ассирией и Вавилонией, только евреи вернулись на родину.
Но не все изгнанники были готовы вернуться. Часть их успела обжиться и прочно
обосноваться на новом месте, и мысль о возвращении в разгромленную Иудею их отнюдь не привлекала.
Среди них преобладали, по всей вероятности, лица, которые не оставили в Иудее никаких земельных
владений или приобрели в Вавилонии значительное состояние. Большинство возвратившихся составляли
представители знати и, в первую очередь, священники (коганим) и левиты (храмовые служители). С
восстановлением Храма они надеялись возвратить себе былое значение.
Первая группа, насчитывавшая несколько тысяч человек, включая женщин, детей и
рабов, покинула Вавилонию в 538 году до н. э. Ее возглавляли: первосвященник Иегошуа (Иисус) и внук
царя Иегояхина Зерубавель, который был позднее назначен персидским наместником в Иудее.
Декрет Кира относился лишь к Иерусалиму и Иудее; бывшее израильское царство
вообще не было упомянуто. Иерусалим и Иудея, очевидно, воспринимались Киром как храмовой город с
прилегающей к нему областью, наподобие храмовых городов-государств, столь характерных для Месопотамии.
Эта концепция повлияла не определение границ нового поселения и на правовое положение Иудеи,
называвшейся в период персидского владычества по-арамейски Яхуд.
Большинство возвратившихся поселилось в Северной Иудее, города которой не
подверглись разрушению в 586 г. до н. э. Некоторые все же направились в Иерусалим и его окрестности,
несмотря на их плачевное состояние.
Первой заботой новоприбывших было возведение алтаря и очистка храмовой
территории от покрывавших ее груд обломков и пепла для того, чтобы приступить затем к самой постройке
Храма - символа национальной независимости Иудеи. Но работы не подвигались с желательной быстротой.
Помехой им были столкновения с соседями, осевшими в Иудее, в особенности с самаритянами. Среди этих
народностей образовалась с течением времени своя аристократия и свои влиятельные имущие круги,
находившиеся в тесной связи с персидским наместником и его приближенными. Несмотря на
распространенный среди них религиозный синкретизм, заключавшийся в смешении племенных обычаев с
местным религиозным культом, они в основном придерживались иудейской религии. Считая себя
наследниками колен, составлявших Израильское царство, и, таким образом, интегральной частью всего
народа, они требовали принять их в качестве полноправных участников восстановления Храма.
Однако иудеи, возвратившиеся из Вавилонии, принесли с собой ярко выраженное
национальное самосознание, которое выкристаллизировалось в условиях их вынужденного пребывания на
чужбине. В этих условиях возникли резко очерченные разграничения между потомками изгнанников,
ревностно хранивших заветы религии, и между окружающей средой. Эта усиливавшаяся тенденция к
национально-религиозной обособленности, перенесенная в Иудею, вызвала - с первых же дней - неизбежные
конфликты с местными жителями.
Желание самаритян принять участие в постройке Храма было категорически
отклонено возвратившимися из изгнания. Главы Самарии пустили в ход свои связи с персидскими властями
и добились приказа приостановить строительство. Начатые работы по восстановлению Храма были
прекращены до 520 г. до н. э., второго года царствования Дария.
Приход Дария к власти произошел на фоне всеобщего восстания, потрясшего, и
едва ли не разрушившего, основы Персидской империи. Эта политическая катастрофа возродила мессианские
чаяния в Иудее и привела к новому пророческому подъему, выразившемуся в деятельности двух пророков -
Хаггая (Аггея) и Зехарии. Они призывали к тому, чтобы ускорить возведение Храма, видя в этом первый
шаг к восстановлению "царства дома Давидова", и предвещали полное избавление от чужеземного ига.
"Отпрыском дома Давидова" был в их представлении Зерубавель, в назначении которого наместником Яхуда
они усматривали начало осуществления их надежд.
Хаггай и Зехария и, несколько позднее, анонимный пророк, называвший себя
"Малахи" - "мой вестник" ("вестник Б-га"), - были последними представителями пророческого движения,
начало которому положили Амос и Исайя.
На втором году царствования Дария в государственном архиве в Экбатанах была
найдена копия декрета Кира. На этом основании работы были возобновлены, и на шестом году царствования
Дария (516 г. до н. э.) завершилась постройка Храма - около семидесяти лет после его разрушения.
В Иерусалимском Храме, как и в храмах других областей Персидской империи,
приносились жертвы, сопровождавшиеся молебнами за здравие царя и за здравие его семьи. Этот обычай
соблюдался почти во все годы существования Второго храма, исключая период Хасмонеев. Он
символизировал безоговорочную зависимость Иудеи от персидских царей, а впоследствии и от греческих и
римских властителей. Из текста Книги Зехарии можно заключить, что в этот период впервые намечаются
некоторые разногласия - на почве разделения полномочий - между первосвященником Иегошуа и Зерубавелем,
потомком Давида, и в то же время наместником персидского царя. Права и полномочия, предоставленные
храмовым служителям, и постоянная поддержка их со стороны персидских властей разрешили спор о
верховной внутренней власти в пользу первосвященника. Зерубаведь больше не упоминается. Значение
"отпрысков дома Давидова" и связанных с ними мессианских чаяний тем самым стушевывается.
Административная структура Иудеи получает в царствование Дария (522-486 гг.
до н. э.) свое окончательное оформление. Она сохранилась на протяжении почти двухсот последующих лет
персидского владычества.
Яхуд был одной из провинций Абар-Нагара (Транс-евфратии); он управлялся
наместником, административный центр которого находился, по-видимому, в Иерусалиме.
Яхуд граничил на севере с провинцией Самарией, а на юго-западе к нему
примыкала провинция Филистии - Ашдод. Что касается Заиорданья, то для установления его
административной принадлежности не имеется достаточных данных. Иудее была предоставлена широкая
внутренняя автономия. Руководили ею первосвященник и главы влиятельных семей.
Долголетнее царствование Дария было для Иудеи периодом продолжительного
спокойствия, которое оказало благотворное влияние на ее экономику. Наряду с земледелием и
скотоводством развиваются сопряженные с ними промыслы - ткацкое и красильное дела, виноградарство,
производство оливкового масла и молочное хозяйство. Немало способствует благосостоянию и участие в
международной торговле, широко развитой персидскими властями. Однако тяжелым бременем ложатся на
население поборы, от которых больше всего страдают мелкое крестьянство и городской пролетариат.
Земельная собственность и торговый капитал все более и более концентрируются в руках немногочисленных
семей; по мере того как малоимущие все чаще переходят на положение арендаторов и рабов, острее
ощущается социальное неравенство.
В переписи населения времен Дария упоминаются города не только в наделах
Иехуды и Биньямина, но и Бет-Эль в Эфраиме и селения на севере приморской полосы. В общей сложности в
переписи насчитываются свыше 40000 душ; это число соответствует, вероятно, народонаселению Иудеи в
первые десятилетия после "Возвращения в Сион".
Естественный прирост и возвращение изгнанников из Вавилонии приводят к
увеличению численности еврейского населения и вне официальных границ провинции Яхуд - в горах Эфраима,
в приморской полосе и в Саронской долине. Наблюдается постепенное сближение с "народами страны",
которых вначале так чуждались "возвратившиеся из изгнания". Число смешанных браков растет, особенно в
кругах высших сословий.
Переломным этапом в истории Иудеи в период Возвращения был 458 год до н. э.,
год прибытия новой группы иммигрантов из Вавилонии, т. е. 80 лет после начала Возвращения. Во главе
этой группы, состоявшей из нескольких тысяч человек, стоял Эзра (Ездра), который носил звание "софер"
(писец), обозначавшее, как полагают, высокого чиновника персидского царя. Он был снабжен "ништеваном"
- грамотой, выданной ему царем Артаксерксом. Эта грамота разрешала всем иудеям, проживавшим в
Вавилонии, вернуться на родину и облекала Эзру полномочием объявить законы Торы гражданским уложением
Иудеи, нарушение которого влекло за собой соответствующее наказание. Для проведения этой реформы Эзра
имел право назначать судей, которые должны были творить суд согласно законам Торы.
В выдаче ништевана известную роль сыграли политические соображения. На
седьмом году царствования Артаксеркса Египет еще не был усмирен, и возможно, что персидский царь был
заинтересован в лояльном и дружественном отношении населения Иудеи.
Прибытие новой группы ободрило жителей Иудеи и обогатило их ценным культурным
элементом. В то же время вновь обострились отношения Иудеи с самаритянами, которые не замедлили
обратиться с доносами к персидским властям. При обычной подозрительности персидской бюрократии ко
всему происходящему в далеких сатрапиях, такие доносы всегда имели некоторое влияние, и политическое
положение Иудеи ухудшилось. В этот критический для Иудеи момент в Иерусалим прибыл Нехемия (Неемия),
знатный вельможа при дворе Артаксеркса I в Сузах. Его дневник и книга Эзры, включенные в библейский
канон, служат главными источниками, освещающими эту эпоху. Нехемия добился у царя назначения его
наместником Иудеи и разрешения восстановить полуразрушенный Иерусалим. Его полномочия были точно
определены. На основании своего назначения он мог проводить мероприятия, опираясь, в случае
надобности, на персидский гарнизон.
Прибыв в Иерусалим в 445 г. до н. э., он сумел воодушевить народ и побудить
его к обнесению города новой крепостной стеной. Задание было выполнено в порядке добровольной
мобилизации. Жители Иерусалима и провинциальных городов приняли в равной мере участие в работах, и
постройка стены была закончена в сравнительно короткий срок. Самаритянская аристократия, во главе с
Санбаллатом, назначенным персидскими властями наместником Самарии, не хотели мириться с фактом
усиления Иудеи и пытались подорвать влияние Нехемии. Санбаллат объединился с главами других провинций,
а также с иерусалимской знатью и с первосвященником храма - Эльяшивом. Все члены той группы состояли
в родстве друг с другом. Внук первосвященника, например, был женат на дочери Санбаллата, и вообще
значительная часть иерусалимской аристократии имела самаритянских жен из тех же кругов. Враждебность
знати к Нехемии особенно усилилась после проведенных им социальных реформ, в первую очередь
освобождения всех впавших в рабство крестьян вместе с их землями. Руководящие круги Иерусалима
перешли по отношению к Нехемии в оппозицию, но народные массы, видевшие в нем своего защитника и
покровителя, стали, как выявляется из источников, всецело на его сторону.
После окончания фортификационных работ, в праздник Суккот, когда, согласно
обычаю, жители Иудеи совершали паломничество в Иерусалим, было созвано всенародное собрание. Эзра,
который до этого момента не упоминается в дневнике Нехемии, читал и объяснял собравшимся законы Торы.
После этого, как и во времена Иошиягу (622/21 г. до н. э.), был заключен договор о строгом соблюдении
этих законов. Этот договор был подписан духовенством и иудейской знатью, очевидно, под давлением
Нехемии и народного собрания. Самые важные обязательства договора: не родниться с окружающими
народностями - пункт, явно направленный против иерусалимской знати, семьи первосвященника и их
высокопоставленных самаритянских родичей; соблюдение субботы как общеобязательного дня отдыха,
социальное нововведение, не имевшее примера у других народов; забота о поддержке Храма и его
служителей - с целью освободить его со временем от подчинения персидским чиновникам.
Нехемия занимал пост наместника Иудеи до 432 г. до н. э., когда он был вызван
к персидскому царю. В Иерусалиме не было известно, вернется ли он в Иудею и будет ли возобновлено его
назначение. Во время его поездки в Персию недовольные им круги во главе с первосвященником Эльяшивом
пытались ликвидировать его - в первую очередь социальные - реформы и нарушить договор 445 года.
Пребывание Нехемии в Персии длилось недолго, и после возвращения в Иудею он
возобновил свою реформаторскую деятельность. Борьба против семьи первосвященника усилилась, и Нехемия
изгнал из Иерусалима сына Эльяшива, который был зятем Санбаллата. Так начался процесс религиозного и
национального обособления самаритян. Все же в течение ряда поколений продолжалась тесная связь
самаритян с Иерусалимским Храмом, и лишь после завоевания Палестины Александром Македонским они
окончательно отложились от Иерусалима и основали свой храм на горе Геризим, вблизи древнего города
Сихема. Однако, религиозные принципы самаритян не отличались в основном от иудейских, несмотря на то,
что между самаритянской версией Торы, написанной древнееврейским (финикийским) шрифтом, и еврейским
традиционным (масоретским) текстом, написанным квадратным "арамейским" алфавитом, имеются некоторые
различия.
В самаритянской Библии в роли культового центра фигурирует не Иерусалим, а
Сихем, а вместо горы Мория - гора Геризим.
Деятельность Эзры и Нехемии, охватывавшая все стороны государственной,
социальной, экономической и культурной жизни Иудеи, оказала глубокое влияние на ее быт и строй на
протяжении многих последующих поколений. Сто лет, отделяющие эпоху Нехемии от завоевания Палестины
Александром Македонским, не отражены почти ни в каких источниках. Обнаружение элефантинских папирусов
конца пятого века до н. э. отчасти пролило свет на тот период, благодаря содержащемуся в них указанию
на влияние и значение иерусалимских первосвященников того времени. Несмотря на прерогативы
персидского наместника, внутреннее управление фактически находилось в руках первосвященника и знати
("хорей Йегуда"). Их влияние выходило далеко за пределы Иудеи и простиралось на все еврейские общины
в рассеянии, которые к этому времени разрослись и размножились. Некоторые исследователи считают, что
к концу персидской эпохи полномочия наместника всецело перешли к первосвященнику.
В эту эпоху Иудея включилась в торговую систему Персидской империи,
охватывавшую также Грецию, Финикию и Аравию. Черепки и целые сосуды, изделия Аттики V и IV вв. до н.
э. были обнаружены почти при каждой раскопке селений персидской эпохи. Одновременно с расцветом
торговли развились и ремесла, часть продукции которых шла на вывоз. Каждое ремесло было, по-видимому,
как и в прежних эпохах, традиционным наследственным семейным занятием. В городах отдельные ремесленные
цехи концентрировались в определенных кварталах. Иногда целая группа селений какой-либо области
специализировалась в том или ином ремесле из-за близости источника сырья - глины, оливковых рощ или
бальзамовых деревьев и т. п. - как, например, в Эйн-Геди на берегу Мертвого моря, раскопанном в
последние годы.
Очень мало исторических данных сохранилось о культурной жизни Иудеи после
реформ Нехемии. Некоторые исследователи склонны относить к этому периоду создание ряда библейских
книг как включенных в масоретский канон, так и оставшихся вне его, как, например, книги Хроник и
"Эсфирь" и новелла "Юдифь". Изучение н редактирование текста библейских книг, которые во времена
Первого Храма были сосредоточены в руках священников и левитов, становятся в этот период занятием
особого сословия "софрим", т. е. писцов или ученых.
Они же занимались разъяснением законов и основанием школ. Их деятельность в
течение ряда поколений положила основу толкованиям библейских законов, известным позже под названием
"Устного учения" ("тора ше-беал-пе"). В этот период уже существовало несколько центров еврейской
диаспоры. Старейший из них был в Вавилонии, где евреи продолжали, очевидно, играть значительную роль
в экономической жизни страны, как показывают документы вавилонского банкирского дома Мурашу, конца V
века до н. э.
О евреях Египта имеются более обильные сведения. Возможно, что евреи начали
селиться в Египте еще до вавилонского пленения. Во всяком случае в VI веке до н. э. уже существовал
"божий дом" на острове Элефантине (Ев), в среднем течении Нила, недалеко от Ассуана, где находилось
еврейское военное поселение, по-видимому, для охраны южных границ империи. Много сведений об этой
иудейской колонии в V-IV вв. до н. э. содержится в элефантинских папирусах, обнаруженных в начале
нашего века. Несмотря на то, что еврейская колония имела свой Храм, она находилась в тесном контакте
с Иерусалимом. Из Иерусалима получались религиозные предписания, например, точное время празднования
Песах. Когда египтяне напали на элефантинский храм, община обратилась за помощью к персидскому
наместнику Яхуда, к иерусалимскому первосвященнику и к сыновьям наместника Самарии Санбаллата.
Имеются также сведения о еврейских поселениях и на севере Египта, в районе Дельты.
Связь между диаспорой и Иерусалимом крепнет в продолжение последующих веков и
в эллинистический период становится одной из характерных черт еврейской истории.
Исторический фон событий и пророчества
|
The CJEU reserves the right to edit or remove messages
Copyright © 1999-2001 The Center of Jewish Education in Ukraine |
|
|